Сын воды
Шрифт:
А сил у Тайдо уже не было, и надежды тоже. Последний раз взмахнул он рукой и… вцепился в голую шею кондора; тотчас и вторая рука сомкнулась вокруг нее, – и оба врага полетели в пропасть…
А Кос только поднял руки к небу, да так и остался стоять как окаменевший.
Кондор теперь уже думал об одном себе. Он чувствовал, что руки человека душат его, и старался вырваться, полететь. Он махал своими могучими крыльями, но тяжесть человека непреодолимо влекла его вниз. Вот уже и хищник совсем ослабел, но из последних сил все махал и махал крыльями…
Когда Кос спустился вниз, оба врага казались мертвыми.
Но вот Тайдо зашевелился, разжал руки и открыл глаза. Кос с радостным криком бросился к нему, приподнял, начал расспрашивать, как он себя чувствует.
Тайдо уже совсем пришел в себя, стал ощупывать тело, но, кроме крови возле уха, раны на спине да тупой боли в боку, ничего не заметил и даже сам поднялся на ноги.
На его счастье, кондор задохнулся не сразу, а все время вырывался и махал крыльями; он таким образом сильно замедливал падение, и Тайдо спустился на нем, как на парашюте. Конечно, он не отделался бы так легко, будь это какая-нибудь другая птица, а не кондор, который настолько велик и силен, что сам нападает на альпак, на их близких родственников, – гуанако, на лам и других кордильерских животных, сталкивая их в пропасть.
Кондор лежал, распластав черные, с белыми концами крылья. Его могучий, загнутый книзу и сплюснутый по бокам клюв был раскрыт, и оттуда высовывался острый язык. Особенно неприятно было смотреть на шею – голую, мясного цвета, с красными складками коней по бокам, с какими-то клочьями не то перьев, не то шерсти возле головы.
Обмыв раны ледяной водой, Тайдо еще больше приободрился, и они торжественно поволокли добычу домой.
В тот же вечер при свете костра состоялся обряд жертвоприношения. К ногам кондора привязали камни, чтобы он сразу пошел на дно, подняли жертву на руки, и Кос, будто жрец, проговорил слова заклинания:
– Дух водяной! Владыка моря! Не обижай бедных людей, позволь им добывать себе пищу в твоих владениях. А в знак нашего уважения прими в дар этого царя птиц, которого мы добыли для тебя, рискуя жизнью.
Интересно и грустно было смотреть, как эти дети природы совершали свой первобытный обряд. Лица их были серьезны и торжественны, каждый чувствовал значительность момента, от которого зависела их дальнейшая жизнь. Вокруг сурово стояли черные скалы, вода была тоже черная, таинственная, пламя костра отражалось в ней, вырывая из темноты кусок моря, но дальше, в нескольких шагах, был густой мрак, еще более таинственный и жуткий. Вот шелохнулись листья подводного дерева: несколько крабов подползли подивиться на огонь. А там, в глубине, сидит "он", слушает и ждет жертвы. Вот, кажется, блестят его зеленые глаза…
Всколыхнулась вода, сверкнули брызги – и жертва медленно пошла на дно. Спустя минуту все стихло, только встревоженные волны плескались внизу, у подножий скал.
Люди облегченно вздохнули. Каждый был уверен, что, получив такую щедрую жертву, дух уже не причинит им зла.
И верно, после этого они долгое время не видели страшилища, почти забыли про него.
– Я ведь говорил, что жертва поможет! – гордо напоминал Кос.
…Спокойно спали люди на берегу, укутавшись в свои шкуры. Костер потух. Начало светать. Верхушки скал уже золотились под лучами солнца, а здесь, внизу, было еще темно.
И
Вот она нащупала голую ногу мальчика и тотчас обвилась вокруг нее. Мальчик сквозь сон вздрогнул несколько раз, но не проснулся. Тогда из воды выползла, на этот раз уже быстро и уверенно, вторая змея и обвила вторую ногу.
Теперь уже мальчик проснулся и закричал. Вскочили взрослые и увидели, что две змеи тащат малыша в воду. Тайдо схватил топор и перерубил одну змею.
Но в этот миг в воде что-то громко всплеснуло, в воздухе со свистом мелькнул длинный бич – и третья змея обвилась уже вокруг шеи Тайдо. Сначала он почувствовал жгучую боль, словно к шее приложили раскаленное железо, а потом его начало душить.
– Кос! Руби! – прохрипел Тайдо.
Но Кос и без того не зевал. В один миг разрубил он эту змею и хотел было уже спасать мальчика, как в воздухе взвилась четвертая змея. Но от нее успели отскочить. Извиваясь в воздухе, она опустилась на мальчика. Тайдо и Кос бросились на помощь, но…
– Черт! Черт! – закричали женщины, с ужасом глядя в воду.
Глянули туда мужчины – и топоры вывалились у них из рук…
Из-под воды, вытаращив свои огромные глазищи, смотрела на них та самая голова, а вокруг нее извивались змеи – их было еще порядочно в запасе.
– О дух! Смилуйся! – простонал Тайдо и рухнул наземь. Кос и женщины последовали его примеру.
А мальчика между тем потянуло в воду…
Спустя немного времени две лодки спешно выезжали в море. Несчастным людям пришлось покинуть самый лучший и уже такой обжитый уголок. Покинуть потому, что их обманул "черт": принял жертву благосклонно, а потом вот что натворил.
Ни Тайдо, ни Кос, ни их жены так и не узнали, что за водяного духа они приняли так называемого спрута, или осьминога. Это огромное морское животное с восемью ногами-змеями сродни обыкновенной нашей улитке. Спруты настолько страшны и отвратительны, что о них написано множество рассказов – больше, чем о ком-либо другом. Остается только пожалеть, что наши фуиджи не читали этих рассказов.
VIII
Ожидание. – Нгара! – Схватка в воде. –
И "черт" вмешался! – Смерть под хохот. –
В поисках своих. – Встреча.
Манг лежал на берегу, но усталость не проходила. Мысли вихрем кружились в голове, мелькали догадки: что тут могло произойти? Может, они ненадолго поехали куда-нибудь и скоро вернутся? Тогда почему же нет навеса и ничего из вещей? А если навсегда, так что их заставило? Может быть, они все погибли? Но неужто все вместе?..
Тут он заметил, что совсем в другом месте, поодаль, лежат какие-то вещи. Подошел, посмотрел. Горшок, но не их; наверно, Коса. Вот топор, но уже совсем незнакомый, у Коса был не такой. Вот какой-то ремень – такого не было ни у отца, ни у Коса. Несколько шкур – тоже незнакомые.