Сын зари
Шрифт:
Кирилл сел, понял, что руки трясутся, а в голове — ни единой мысли.
Увидел, как из кустов выбираются мужчины в камуфляже, вооруженные автоматами Калашникова.
— Повезло тебе, парень, что мы рядом оказались, — сказал тот, что шел впереди, широколицый, со шрамом на скуле и с сединой на стриженной ежиком голове. — Ты кто такой?
— Я… э… вот.
Кирилл полез в нагрудный карман и вытащил журналистское удостоверение. Оно обычно помогало находить выход из разных ситуаций. Но широколицый глянул на корочки
— Можешь засунуть эту штуку поглубже в задницу, — посоветовал он. — От нее толку не больше, чем от мобильника, и железяку свою выкинь, а то еще поцарапаешь кого… Понял?
— Понял. — Кирилл отбросил шампур.
Облаченные в камуфляж мужчины деловито обыскивали трупы, выворачивали карманы, и по их движениям было видно, что заниматься подобными вещами им не в новинку.
— Вот, так лучше, — широколицый пинком отшвырнул шампур. — Вставай, пойдешь с нами.
Но тут Кирилла прорвало.
— Куда? Зачем?! — рявкнул он, вскакивая. — Кто вы такие? Что вообще происходит в этом сраном городе? Кто-нибудь может мне сказать, что за чудеса на виражах, вашу мать?
— Откуда ты такой тормоз взялся? — спросил широколицый совершенно спокойно.
— Откуда-откуда, из машины… — буркнул Кирилл, стыдясь собственной истерики и думая, что этим парням, военным или полицейским, может быть известно не больше, чем ему. — Ехал в Кстово, потом бац, провал, очухиваюсь в машине, свет вокруг, и в башке гудит, как в будке трансформаторной…
— И когда же ты очухался? — спросил широколицый, приподняв брови.
— Ну, с час назад… — сказал Кирилл.
— Ой, заливает, как сивый мерин! — произнес за спиной тот же самый голос, что упоминал тир. — Все, значит, неделю назад из коматоза вышли, а он только сегодня? Василич, давай его шлепнем, а?
— К-какую неделю? — Кирилл ощутил, как внутри что-то оборвалось. — Не может быть такого!
— Может, может. — Остроглазый гибкий парень в повязанной на голову черной бандане обошел его сбоку. — Ты что, баклан, нас за идиотов держишь?
— Заткнись, Петров! — рявкнул широколицый Василич. — Пусть майор с ним разбирается. Понял?
— Так точно, — хмуро отозвался парень в бандане.
— Какой майор? — Кирилл сжал кулаки. — Мне к дочери надо… мне…
— Пойдешь с нами, — перебил Василич. — Попробуешь удрать — пристрелим. Закончили, вы там?
— Да, — ответил кто-то гулким басом.
— Тогда двинули, — широколицый почесал подбородок. — Не делай такую злую морду… Мы тебе, парень, жизнь спасли, и благодари бога, что нас сегодня на разведку к Казанке отправили.
Кирилл глубоко вздохнул, давя раздражение. И вправду, если бы не эти парни, его бы уже разделывали и, возможно, живьем. А убежать от пули не сможет никто, поэтому лучше не спорить, не раздражать спасителей.
— Действительно неделя прошла? — спросил он.
— Какой
Кирилла словно ударили по затылку тяжелой, но мягкой колотушкой, мысли из головы исчезли, в ушах возник звон: нет, невозможно, такого не может быть… В то же время это многое объясняло: и проржавевший «Форд», и выросшие на асфальте кусты и деревья, и обгоревшие здания.
Не объясняло только, почему он проснулся на неделю позже остальных, и что там было за желтое свечение…
Да, а как же Машенька? Семь дней без него в этом новом, другом, обезумевшем мире!
Кирилл сжал кулаки, изо всех сил пытаясь успокоиться. Не время сейчас возмущаться, кричать, что он должен найти дочь, пусть ведут его к начальству, к «майору», а с ним он договорится…
— Пошли, — выдохнул он.
— Вот таким тебя люблю я, вот таким тебя хвалю я, — ухмыльнулся Василич. — Двигаем!
Двое бойцов без всяких приказов ушли вперед, остальные зашагали следом, причем так, что Кирилл оказался в серёдке маленького отряда. Казанское шоссе осталось позади, потянулась улица Бринского, заросшая, но узнаваемая — слева покрытый лесом склон, справа остатки некогда роскошных автосалонов.
Фрагменты обгорелых стен торчали из кустов, давая понять, что здесь порезвился огонь.
Прошли мимо нескольких глубоких ям в асфальте, непонятно откуда взявшихся, и тут донесся громкий лай. Василич насторожился, вскинул руку, его люди замедлили шаг, разговоры и смешки затихли.
Ветви качнулись, и на открытое место выскочила крупная собака, блеснули зубы в оскаленной пасти.
— Огонь! — гаркнул Василич еще до того, как рядом со зверем объявились еще два.
Застрекотали автоматы, и их «голоса» показались Кириллу до того громкими, что он зажал уши. Первая собака метнулась в сторону, но пули настигли ее, и на землю упал дергающийся, окровавленный труп. Вторая взвизгнула, поджав пострадавшую лапу, и кинулась прочь, а за ней поспешили другие.
— Вот твари зубастые! — почти с восхищением сказал Петров. — Развелось их, как тараканов!
— Люу-уди-и-и! Помоги-и-ите-е-е! — завопили в той стороне, куда умчались псы.
— Еще один? — спросил Василич, почесывая подбородок. — Пойдем, глянем.
За густыми зарослями на бывшей обочине стояли гаражи, точнее их остатки — проржавевшие стены, обрушенные крыши, бурьян и крапива таких размеров, что возникали мысли о радиации.
— Ты где там? — рявкнул один из шагавших впереди бойцов, когда они наткнулись на хорошо сохранившийся гараж из белого кирпича.
— Ту-у-у-ут! — радостно завопили левее, и на крыше следующего уцелевшего гаража объявился машущий руками человек.