Сын зари
Шрифт:
Усталость накатила неожиданно. На мгновение Кирилл поплыл, показалось, что все это морок, что сейчас он рассеется, и удастся увидеть, наконец, истинный, настоящий мир, обнаженный и прекрасный.
Дикое ощущение ушло, и Кирилл обнаружил, что молчит, во дворе стоит мертвая тишина, а на глазах кое-кого из слушателей блестят слезы.
— Вы всё слышали сами, — сказал Кирилл. — Довольно ль вам этого?
— Да, да! — воскликнул Стас, вскакивая на ноги. — Это истина, всссы, истина! Поверь, мы готовы идти за тобой,
Больше никто не вопил, но Кирилл видел, что у него получилось — он задел их души, и сейчас они готовы на многое, хотя понятно, что уже завтра у тех, у кого он есть, заработает интеллект, возникнут сомнения и вопросы.
— Утром мы решим, что делать! Во имя Отца, Единственного и Несотворенного! — сказал он, испытывая легкое отвращение к самому себе: как ни крути, он обманул этих людей.
Серега понял все правильно, аккуратно помог Сыну зари подняться, и они пошли в дом. Следом метнулся Вадим Степанович, вскоре они были в комнате и укладывали Кирилла на кровать.
— Это просто феноменально, — бормотал «док», — но неужели… неужели оно так и есть? Вы и вправду верите в то, что излагали?.. Другие верят, тут я не сомневаюсь, а вот вы?
Глаза его за стеклами очков поблескивали.
— Я должен отвечать, или вы сами поймете? — спросил Кирилл, борясь со слабостью.
Со столь умным и наблюдательным человеком лучше не спорить. Нужно дать ему возможность подумать самому, и тогда мозг его, скорее всего, обманет хозяина, приведет к неправильным выводам.
— Я сам, да… А вам нужно отдыхать! — тон Вадима Степановича стал властным. — Оставим его в покое.
Последняя фраза относилась к Сереге.
— Но завтра утром мы будем думать, что делать, — сказал Кирилл. — Ты понял?
— Да, я всех соберу, — уверенно кивнул бывший десантник.
Выбравшийся из зарослей мужик уставился на Ваську и его приятелей так, словно не видел людей целый месяц.
— Чего пялишься, морда? — спросил Диман, поднимая травматический пистолет.
Патроны к нему закончились несколько дней назад, во время очередной схватки у стен «Малиновой гряды», но чужак об этом не знал. Странно, но при виде оружия он не испугался, не затрясся от страха, не попытался упасть на колени или дать деру, а даже вроде обрадовался.
— Э, я вот вижу, что к серьезным пацанам попал, — сказал мужик, шмыгая носом. — Мать моя, подскажите, где я хоть?
— Да ты чего, в натуре, головой тронулся? — поинтересовался Васька и махнул, давая своим понять, что бросаться на чужака не надо.
Было ему на вид за полтинник, сложением он мог «похвастаться» самым хлипким, щеки и подбородок казались серыми из-за щетины, а одежда выглядела так, словно ее хозяин продирался через колючие кусты.
— Нет, с головой порядок. — Чужак оглянулся,
Васька даже несколько опешил.
За почти целый месяц, что миновал с момента пробуждения, у «Малиновой гряды» появлялись разные люди — агрессивные и жалкие, истощенные и полностью свихнувшиеся. Пытались нападать, умоляли накормить и даже просились в рабство за еду, но никто не спрашивал насчет бухла.
И Васька подумал, что к ним явился свой брат пролетарий, обычный, простой человек.
— Найдем, — сказал он, не обращая внимания на кровожадное сопение рвавшегося в бой Дрюни. — Только мы абы с кем не пьем, сам понимаешь. А тебя видим первый раз.
— Да Толян я, — назвался мужик. — Удрал тут от этого, от майора, из коммуны… Слышали о такой, братцы?
Слухи о том, что ближе к Советской площади наводят порядок какие-то менты, до обитателей «Малиновой гряды» доходили, но они на них внимания не обращали — у нас все спокойно, и ладно, пока мы сами себе хозяева, а глядишь, все так и обойдется, и останется.
— Слышали, — отозвался Диман. — А ты чего свалил? Не понравилось?
— Э, а чего на сухую говорить? — Толян хитро ухмыльнулся. — И жрать охота. Я два дня по развалинам бродил, от людей шарахался, думал, что меня поймают и обратно утащат.
— Ладно, пойдем, послушаем тебя, — сказал Васька.
Катька будет ругаться, да и бухла осталось не так много, за месяц они «подъели» запасы, но это ладно. Вдруг чужак расскажет чего интересное. А если нет, то его всегда можно вытурить пинком под зад. Пусть бродит по городу дальше или шагает обратно к ментам в их поганую коммуну.
— Это бывшая улица Жукова, Щербинки, — сообщил чужаку Диман, когда они двинулись в сторону «Малиновой гряды».
— Да ладно?
— Зуб даю!
Сегодня с утра они решили пошариться по окрестностям, поглядеть, нет ли рядом людей, кого можно обобрать, или чего съедобного по квартирам уцелевших домов поискать. Пошли втроем, но осмотрели только два подъезда, монотонная и скучная работа надоела. А тут Толян попался, и очень кстати.
Показался торговый центр. Дозорный на его крыше, опознав своих, замахал рукой.
— Тут вы, значит, и устроились? — спросил чужак, с любопытством оглядываясь и зажимая нос.
Окрестности «Малиновой гряды» ее обитатели, честно говоря, подзагадили.
— Не пялься, нам стукачи не нужны! — прорычал Дрюня, и Толян посмотрел на него с опаской.
— Это вы что, уже? — спросила высунувшаяся из дверей Катька. — Ах, лентяи…
Она наверняка собиралась сказать еще немало, но наткнулась на взгляд Васьки и осеклась. С неделю назад за длинный язык бывшая продавщица из кондитерского отдела получила хорошую трепку, и с тех пор всегда останавливалась вовремя, не доводя своего мужика до озверения.