Сын звезды, рожденный горой. Александр Великий

Соловьев Сергей

Что он и сделал, смывая следы вина, вытерся насухо, жрицы подали ему новую одежду, украшенной вышитым узором меандра по краю, а подошедшие певчие продолжали распевать гимны Аполлону и Элисии. Флейтистки больше не выводили свои воинственные ритмы, и музыка сменилась звуками лиры, торжественной и негромкой, как бы торжествующей, важной для провозглашения победы богов-близнецов над самим умиранием.

Закончилась инициация Неарха, и к нему подошла главная жрица, и вручила ему кольцо со знаком двойной спирали, и другой с изображением левой свастики.

– Ты прошел инициацию, посвящение, теперь ты один из нас,

и если потом, когда все закончится, твое служение, мы будем рады твоему возвращению. Жрицы решили не давать тебе другое имя, кроме того, которое тебе дала жрица из Лато, ты остаешься Неархом, – сказала она, смотря в его глаза,

Юноша заулыбался, думая как он вернется домой, мама приготовит угощение, все будут очень рады. Но госпожа продолжила:

– Теперь тебе остались испытания, у Диокла и Каллифены, они многому тебя научили, но это необходимо для тебя. Кстати, они тебя уже поджидают, -сказала она строгим голосом,– всего тебе самого лучшего, иерофант.

– Спасибо госпожа, – ответил юноша, и пошел к своим спутникам.

Каллифена улыбалась ему, Диокл поприветствовал рукопожатием.

– Как все прошло? Мне всегда интересно, я -то все лишь наставник.

– Нормально, было.. – но заметив строгий взгляд учительницы, Неарх чуть изменил ответ, – Занимательно. – и усмехнулся, краем глаза посмотрел на реакцию Каллифены, и та довольно улыбалась и ее кудряшки больше не дрожали от раздражения.

– Сейчас обед в честь посвящения, потом возвращаемся, и ты дашь ответ на загадки.
– и она улыбнулась чуть загадочно, и смотрела она на архонтова сына почти как на равного.

Столы были в шатре накрыты, всем поставили торжественную серебряную посуду- кубки и блюда. Присутствовало двадцать человек, и двадцать лож приняли обедающих. Сначала главная жрица и Диокл зажгли огонь Аполлона зажигательным стеклом- такую диковину Неарх видел в первый раз, только слышал, и зажгла восковые свечи в честь Улля и Элисии.

– Богам света угоден свет, сказала она, кровь им не надобна, – проговорила жрица торжественным голосом.

– Выпьем в честь богов близнецов, и все повторили за ней и выпили вино из чаш, налитых из общего сосуда, в знак общности. Кубки были непростые, такие видел юноша только на изображениях, в виде лебедя- голова и шея были ручкой сосуда, а кубок тоже был продолговатой формы, имитируя тулово птицы. Потом подали различные кушанья, но немного, в основном фрукты, сыры, и печенья, выпили за здоровье Неарха и его наставников, за главную жрицу. Вскоре обед был закончен, и виновники торжества отправились кто в пещеру, и это был юноша, а его учителя в маленький домик рядом, жрицы и служители храма в повозках уехали в Лато.

День выдался непростым, уже вечерело, солнце клонилось к закату, небо из ослепительно голубого темнело, поднялся небольшой ветерок, и чуть захолодало, юноша зажег глиняный светильник, поспешно скинул подаренный хитон с прекрасной вышивкой, оделся в простой, взбил свой ворох свежего сена уложил старый плащ и приготовил новый, чтобы накрыться, опять разделся, но вдруг услышал наверху, на лестнице, скрип, как будто кто -то спускался по лестнице вниз, услышав это, Неарх поспешно достал припрятанный кинжал (на всякий случай), и пошел посмотреть, кого это на ночь глядя принесло? Пройдя несколько шагов, и встав за угол, он присмотрелся и в сгущавшемся сумраке

увидел легкую фигурку Каллифены, закутанную в плащ, так что было видно только ее милое лицо.

– Разве кто-то собрался напасть на тебя, храбрый воин, -спросила со смехом она, – я решила навестить тебя, проверить, как ты себя чувствуешь после посвящения, мягкая ли у тебя постель, -сказала она, подходя к юноше, взяв его за руку, и посмотрела в его глаза внимательно и с теплотой.

– У тебя красивые глаза, серые, ты очень красивый мальчик, – с теплотой говорила жрица.

– Пойдем.
– сказала она с глубоким придыханием, ведя его к постели, он заметил, что в ее руке небольшая сума. Она присела на его постель, и знаком пригласила сесть рядом. Неарх внимательно, не отрываясь смотрел на красавицу, пришедшую к нему в гости, на ее прекрасное лицо, на локоны волос, падавшие ей на плечи. Она осторожно положила руку ему на плечо, потрогав шрам, и сказала

– А богиня меня не отметила, знать, не заслужила еще, – сказала она обиженным голосом, – но зато я встретила тебя. – и положила руку ему на бедро, так что жар охватил юношу, а затем положив руку ему на затылок, поцеловала его, и долго не отрывалась, а другой рукой сбросила с себя плащ, оставшись обнаженной. Неарх изучал ее влюбленными глазами -небольшого роста, с прекрасными, длинными вьющимися волосами, достававшими ей до ягодиц, чуть коренастая, с прекрасными, сильными бедрами и небольшими ногами и округлой грудью, была просто обворожительна. Каллифена достала из сумы небольшую амфору, и простыню, которую постелила на старый плащ Неарха и маленькую подушку для себя, и подняла глаза на посвященного:

– Иди сюда, мой маленький, – сказала она, привлекая к себе, и мир пропал для Неарха. Ночь прошла, как бы сказал позднее Неарх, будучи умудренным опытом, в оргиастических бдениях, но поутру они заснули. Проснулся первым юноша, а дама, посвящавшая его всю ночь в таинства любви, еще спала на своей подушке, с рассыпавшимися волосами, завернувшись в покрывало, он осторожно выполз из под плаща, и сбегал умылся, и оделся, она, услышав его действия, стала просыпаться жрица, вначале зевнула, потом потянувшись открыла глаза,

– Доброе утро, – сказал Неарх, и поцеловал ее в губы, та обняв его руками, поцеловала в ответ, коснувшись его тела обнаженной грудью.

– Мне пора, – улыбнувшись ему, сказала девушка, -Я так думаю, очередные испытания ты прошел, рассмеялась она, потрепав его за волосы.

– Какие? Я думал, что понравился тебе,

– Любовь угодна Элисии, а ты угоден ей, укоризненно грозя пальчиком и одеваясь в свой хитон, сказала Каллифена, – И ты мне нравишься, но я должна была наставить тебя и в любви, что бы твоя жизнь была полной, что бы было ради чего жить. Запомни- духовный путь-это путь Аполлона, а путь Диониса- чувственный.

– А Элисии?

– Еще и жертвенный, вот так то, мой славный, – присела она, вытянув ноги и одевая сандалии.– Мне пора, пойду, днем встретимся, сказала она и встав на цыпочки, поцеловала его.

Он поел, и вскоре пришла его наставница, и как ничего не было, стала учить его, показывая приемы письма, а на следующий день назначила испытания.

– Будешь отгадывать загадки, и всего три, – сказала она,

– Трудные? – спросил юноша,

– Для кого как, пожав плечами, ответила жрица,