Сыночек в награду. Подари мне любовь

Лесневская Вероника

– Здесь давно никто не ночевал, Ева, – нехотя поясняет. – Но клининг Андрей регулярно вызывает, весь первый этаж и часть второго убирают, так что не переживайте.

– Часть? – выпаливаю и ругаю себя за излишнюю любознательность. Наверняка я досаждаю Тимуру своими глупыми вопросами. Но по эмоциям понять не могу – их просто нет. Словно с камнем общаюсь.

– Да, часть. Большая спальня законсервирована и заперта. Всегда, – поворачивается спиной ко мне и пересекает холл в пару шагов.

– В квартире, которую мне мошенник-риелтор

нашел, так же было. А потом оказалось, что в закрытой комнате вещи настоящих хозяев, – вздыхаю и спотыкаюсь об изумрудный взгляд.

Опускаю глаза, мысленно призывая себя заткнуться и прекратить глупить. Еще не хватало вывести из себя Тимура и лишиться нашего единственного ночлега.

– Договор заключали? – зачем-то интересуется, и я киваю. – Хорошо, можете отдать бумаги мне, Ева, я покажу их юристам, – спрятав руки в карманы, приближается ко мне.

Смотрит с высоты своего огромного роста, ждет. Я же растерянно опускаю ресницы.

– У хозяев договор остался, – признаюсь, ощущая себя идиоткой. Но в тот момент я думала только о том, чтобы скорее увести сына. И избежать полиции.

– Адрес?

– Не берите в голову, Тимур Викторович, – отмахиваюсь расстроенно. – Я сама виновата.

– Уверен, вы не первые жертвы аферы. А значит, не последние. Хотите, чтобы еще кого-то посреди ночи в дождь выгнали? – говорит ровным, безэмоциональным тоном, но меткими фразами поднимает бурю в моей душе.

Он прав. Поэтому называю адрес. И фамилию риелтора, если она настоящая. Все, что помню.

– Хорошо, Ева, – я скоро дергаться начну от собственного имени. Оно как-то по-особенному звучит в его устах. – Кстати, кухня там, – спохватившись, бросает взгляд на арку. – Позвоню Андрею, и он закажет что-нибудь на утро.

– Видимо, он не только личный водитель, но и ваша правая рука, – размышляю вслух. – На подхвате в любой ситуации.

– Я не терплю много лишних людей в доме, – от циничного признания у меня мороз по коже. Мы с Владиком наверняка нарушили его покой и привычный уклад. – Андрей не напрягает. Поэтому да, наверное, вы правы.

– Мы постараемся не мешать вам, – лепечу чуть слышно и тушуюсь под хмурым взглядом.

– Спокойной ночи.

Тимур, скользнув мельком по притаившемуся на диване Владику, проходит мимо. Направляется к кабинету.

– Мы чемодан в автосалоне оставили, – абсолютно не вовремя спохватываюсь я.

Вулканов ведет плечами, становится вполоборота и чуть заметно качает головой. С укором.

– А, мам! – подскакивает сын внезапно. Засовывает обе руки в большой передний карман на пайте. – Это тебе!

Широко и лучезарно улыбается. Протягивает мне смятый, местами поломанный, самодельный «букетик». Узнаю обрывок белого цветка Спатифиллума – так называемого «женского счастья», которого у меня так и не получилось. Распознаю веточку драцены и кусок листа фикуса. Боже, Владик все растения

в автосалоне оборвал? Ему это под силу. Не раз от Игоря получал за «грязь и траву».

В ужасе округляю глаза, когда еще несколько зеленых стеблей выпадают из кармана сына и летят на сияющую чистотой обивку дивана. Оставляют следы и крупицы земли.

– Извините, – все, что могу выжать из себя. И мчусь к ураганчику, пока он еще что-нибудь не испачкал.

На Тимура смотреть даже боюсь. Не успели мы переступить порог, а уже надоели хозяину дома.

Глава 18

Тимур

Ева подлетает к сыну, лихорадочно запихивает обрывки растений и цветов ему в карман, подхватывает пару сломанных стеблей с дивана, прячет туда же. Морщусь скептически, наблюдая за ее суетливыми действиями. Выбросила бы зелень, а мальчишку в покое оставила… Или они икебану собирают?

Строго сведя брови, Ева тихо отчитывает Владика, но я и не подозреваю, за что. Не вмешиваюсь – все-таки ее ребенок.

Задумчиво кошусь на пацаненка. Он сидит, понурив плечи, качает ногами и послушно кивает. Вздохнув, пальчиком указывает на ковер, куда отлетел один из листков.

– Хм-м, – выдаю вместе с кашлем и наклоняюсь за «зеленым беглецом». Протягивает руку и Ева, но пальцами случайно касается тыльной стороны моей ладони и резко одергивает.

Поднимает на меня затравленный взгляд. Стараюсь игнорировать ее страх, не принимать близко к сердцу, которое отмерло давно, но сейчас почему-то дает о себе знать, сжимаясь и выбрасывая порцию крови во все органы.

– Простите, – виновато сипит Ева и берет сына на руки. Сама хрупкая, а бутуза постоянно на себе таскает, словно от всего мира защищает. И от меня, в частности.

Увеличиваю расстояние между нами, чтобы не смущать дрожащую девушку. Прокручиваю листок в руке, рассматриваю. Судя по форме, он с того самого деревца, которое в стекло уперлось и сигнализацию в автосалоне запустило.

Едва заметно ухмыляюсь: такой малыш, а устроил большой переполох. С другой стороны, если бы не он, так бы и ночевали в холодной, неуютной подсобке. Практически без вещей.

Каким подонком надо быть, чтобы выбросить свою семью на улицу, как котят безродных. Фамилию бы выяснить и узнать, что за мудак. Явно при деньгах, потому что дома в нашем поселке недешевые, и почти сосед. С такими лучше быть начеку.

– По поводу чемодана… – рискую заговорить с Евой, и она на месте подпрыгивает от моего голоса. – Я дергать Андрея не буду сегодня, лучше ему не садиться на ночь глядя за руль. Он рассеянный, когда устанет. На днях чуть в аварию не попали. Не хотелось бы гонять его в темноте под дождем. Да и путь неблизкий, – потираю подбородок. – Найду вам что-нибудь, – внимательно осматриваю обоих.