Сыновья Большой Медведицы. Книга 1
Шрифт:
— Смотри, отец, — орел. Ветка и молния!
— Да, молния, — произнес Матотаупа…
Индейцы решили покинуть гостиницу. Главной причиной было то, что им затруднительно объясняться с белыми. Они уже достаточно хорошо понимали английскую речь, но говорить им еще было очень трудно. Это могло вызвать осложнения, и они боялись, что из-за этого и отношение к ним будет плохое.
Отец с сыном пошли в цирк. Им довольно долго пришлось ждать у фургона, пока директор их принял.
Когда, наконец, директор и режиссер готовы были говорить с Матотаупой, режиссер прежде всего предупредил,
— Ерундой занимаетесь, детской игрой! И зачем вы привели ко мне этих индсменов! Еще нет никакого номера, еще ничего не готово, а вы являетесь ко мне как Понтий Пилат и умываете руки! Эллис, если вы не можете лучше работать, закрывайте лавочку! Как вы, такой беспомощный человек, еще собираетесь что-то затевать!..
— Мы должны…
— Заткнуть глотку и выйти вон! Я занят кредитами. Если вы все проспали, то с добрым утром!.. Можете убираться!..
— До тех пор, пока вы не получите кредита и у вас не улучшится настроение? — с издевкой спросил режиссер.
Он получал жалованье как помощник режиссера, но все дела цирка касались его. Он исполнял по меньшей мере три должности: администратора, режиссера и инспектора манежа. В основном к нему обращались как к режиссеру, на самом же деле он был правой рукой директора, понимал, что тот без него не обойдется, и на гневные вспышки директора действовал как вода на огонь.
Эллис вывел дакотов из фургона, в который они попали, видимо, совсем не вовремя, и крикнул Буффало Билла. Двое рабочих цирка и три артиста, которые работали поблизости, бросили свое дело и отправились на поиски. Буффало Билл явился в сопровождении Поющей Стрелы и распорядителя Луиса, манера которого говорить сквозь зубы вызывала у Харки неприятные воспоминания. Буффало Билл держал себя так, как будто не его позвал режиссер, а он сам пригласил режиссера на аудиенцию.
— Испытать индейцев. Если они на что-нибудь способны, — оставить здесь, — сказал Эллис.
Билл, покручивая кончики своих усов, измерил Матотаупу с ног до головы и приказал Поющей Стреле перевести его слова.
— Мне мои краснокожие братья нравятся. Мы будем вместе работать и стрелять. Где ваши кони?
Харка привел Серого и Рыжего, которые были привязаны к фургону директора, и вместе с Биллом и Поющей Стрелой они направились на арену. Билл приказал, чтобы привели его коня. Это было гораздо более крупное и статное животное, чем полудикие мустанги индейцев. Вместе с обоими дакотами и Поющей Стрелой Билл проехался по кругу, потом уронил платок на землю, и Харка без труда на полном скаку поднял его. Билл с удовольствием любовался, как оба дакота легко сваливаются под брюхо лошади и так же ловко вновь оказываются на спине ее. Во весь опор подскакав к Биллу, дакоты остановились, подняв коней на дыбы и чуть не задев его. Это ему пришлось особенно по вкусу.
— Как со стрельбой?
— Из ружья еще учимся, — ответил Матотаупа.
— Стрелы и лук?
— В любую цель.
По кивку Билла один из служителей
Матотаупа и Харка прицелились и выстрелили. Билл, пощипывая свою бородку, постарался не выказать удивления точности попаданий.
— Прилично, — сказал он. — А стрелять из огнестрельного оружия надо учиться, если оно у вас есть.
— У нас есть одно ружье, второе мы купим.
— У вас есть деньги? Вы обязаны сдать их на хранение, — грубо вмешался распорядитель Луис.
— Мы должны получить по договору аванс.
— Ах вот что… Ну все равно, вы будете жить вместе с индейцами, и вам надо сдать деньги. Тогда уж не будете ни пить, ни курить и не удерете. А за это в ответе я, Луис, доверенный Билла и ваш начальник.
— Мы не будем жить вместе со всеми индейцами и ничего не сдадим. Мы будем жить как свободные артисты. Я сказал, хау!
— Мой краснокожий брат, это невозможно, — вмешался Билл. — У вас нет собственного номера в программе. Вы будете участвовать в номере «Нападение на почтовую карету».
— Нет!
— Нет?
— Нет!
— Тогда я не смогу вас использовать.
— Мы будем работать с Бобом, — сказал Харка.
— Со Старым Бобом?
— Да.
— Хм, хм. Зачем же мне было тогда вас испытывать?
— А ездить по кругу вместе с вами мы, пожалуй, сможем.
— Да? Хм, мысль неплохая. Сегодня же вечером попробуем. Будьте готовы. Когда я кивну вам, проделаете трюк с носовым платком и подлезете под брюхо коней.
— Хау.
— Хэлло! — крикнул Билл Поющей Стреле. — Провести обоих краснокожих джентльменов к Старому Бобу!
Боб был у своих ослов в конюшне. Он приветливо посмотрел на вошедших дакотов, спросил:
— Как дела, Гарри? Придумал что-нибудь для нового номера?
— Да.
— Да? Ну-ка иди сюда, Гарри, расскажи мне сейчас же — что.
— У тебя четыре осла, и нас будет четверо детей.
— Четверо детей?..
— Да, дети производят впечатление на публику.
— Что же дети будут делать?
— Самое смешное будет то, что дрессированные ослы превратятся вдруг в настоящих диких ослов и…
Харка дал тут волю своей фантазии, а Боб с удовольствием его слушал, вставляя свои замечания и предложения, и, кажется, новый номер во всех деталях представлялся и мальчику, и опытному клоуну достаточно хорошо. Во всяком случае, Боб воскликнул:
— Превосходный номер! Но где мы возьмем детей?
— Я найду их среди ваших индейцев.
— И долго ли нам придется их обучать?
— О, это я скажу тебе только завтра, когда увижу, на что они способны.
Так Матотаупа и Харка были приняты в число артистов.
Несмотря на многообещающее начало, первые недели и месяцы были нелегкие. Каждое утро он с детьми индейцев разучивал новый номер до тех пор, пока не выбивались из сил, ослы и дети чуть не падали от изнеможения. Кроме того, надо было еще принимать участие в представлениях. У детей даже не оставалось времени поговорить о чем-нибудь, что не относилось к репетиции. Но они были рады и тому, что работают вместе. А Харка ухитрялся еще учиться читать и писать, а говорить стал уже совсем прилично.