Сыновья
Шрифт:
«НАШЛА Я СВОЕГО СЫНОЧКА…»
Нина Тимофеевна Чайкина много дней подряд не находила себе места. Несмотря на то, что Павел прислал ей три письма, в которых бодро писал о том, что у него все хорошо, мать волновалась. Она словно между строк читала о том, что с сыном что-то случилось. Нет, она не сомневалась, что это почерк Павла… Ее смущал запах: пахли письма лекарствами. А тут еще и Павел вдруг начал писать, что, дескать, главное остаться живым. Это тоже настораживало. Ранее он так не писал. Тревога толкнула Нину Тимофеевну, казалось,
— Скажите, пожалуйста, у вас случайно не находится на излечении Чайкин Павел?
Мужчина поинтересовался:
— А кто спрашивает о нем?
— Его мама.
— Подождите минуточку.
Затаив дыхание, Нина Тимофеевна ждала. Через пару минут в трубке послышался тот же голос:
— Алло! Вы слышите меня?
— Да-да, слышу хорошо.
— Ваш сын находится у нас.
— Что с ним? — громко спросила Чайкина, хватаясь рукой за край столика, на котором стоял телефон.
— А вам не сообщали? — насторожился мужчина.
— Нет еще…
— У него тяжелое ранение ноги. — Чувствовалось, что мужчина растерялся и засомневался, правильно ли он делает, давая такую справку.
Нина Тимофеевна хотела спросить, цела ли нога, но выдержка изменила ей, и она, положив трубку на аппарат, медленно опустилась на стул. «Вот и случилось! Господи, ведь чувствовало беду мое сердце! Что делать?! Надо ехать! Да, надо немедленно ехать к Пашеньке!»
Нина Тимофеевна нервно ходила по квартире, обдумывая план действий. Достала из антресоли чемодан, открыла его и начала собираться, но вдруг подошла к телефону и набрала номер квартиры Коблик.
Услышав голос Веры Федоровны, Нина Тимофеевна сказала:
— Нашла я сыночка… — И зарыдала.
— Где он? Что с ним?
— Он в Ташкенте, в госпитале. Я сегодня же лечу к нему.
— Нина Тимофеевна, я сейчас прибегу к вам, дождитесь меня.
Не прошло и получаса, как Вера Федоровна была у Чайкиной. Коблик как могла успокаивала подругу:
— Главное, что он живой! Не надо так расстраиваться. Вы правильно решили поехать и самой все выяснить.
Немного успокоившись, они решили, что Чайкина будет собираться в дорогу и бегать по магазинам, а Вера Федоровна поедет за билетом.
В помещении кассы было много людей. Даже у окошка справочного бюро была большая очередь. Выстояв ее, Вера Федоровна спросила, есть ли билеты на Ташкент. Молодая девушка ответила, что билетов нет.
— А по брони? — поинтересовалась Вера Федоровна.
— Если для вас забронировано место, то билет вы должны взять в кассе.
Вера Федоровна направилась к окошку администратора. Минут через десять подошла
— Помогите, пожалуйста, женщине, которой надо срочно лететь в Ташкент. Там в госпитале лежит ее сын, раненный в Афганистане.
Администратор, с высокой прической средних лет женщина ответила через динамик, закрепленный на стекле:
— Что вы там шепчете! Скажите внятно, что вы хотите!
Вера Федоровна, краснея от смущения, еще больше наклонилась к окошку и повторила просьбу.
Голос в динамике прозвучал категорично:
— Меня не интересует то, что ваш сын ранен, и то, что вы хотите ехать к нему. Билетов на сегодня до Ташкента нет. Следующий!
Съежившись под любопытными взглядами, Вера Федоровна отошла от окошка.
Неожиданно к ней подошел мужчина.
— Уважаемая, не расстраивайтесь, Для этой дамы, чувствуется, ничего святого на свете нет. Я вам советую пойти в управление гражданской авиации. Оно находится недалеко отсюда. У вас такая причина, что вряд ли найдется человек, который откажет вам.
Вера Федоровна молча кивнула головой и направилась к выходу. На улице она немного успокоилась и решительно пошла к высотному зданию. У дверей сидел вахтер. Он попытался что-то спросить, но Вера Федоровна твердо сказала:
— Я к начальнику управления.
И, не задерживаясь, прошла дальше. Поднялась на второй этаж и спросила у первого же попавшегося ей навстречу мужчины в авиационной форме:
— Подскажите, пожалуйста, где кабинет начальника?
— По коридору слева.
В приемной Вера Федоровна спросила у секретарши:
— Начальник управления у себя?
— Да. Вы по какому вопросу?
— По важному, — ответила Вера Федоровна и потянула на себя дверь.
В большом светлом кабинете сидел средних лет мужчина. Он оторвался от бумаг, вежливо ответил на приветствие и сказал:
— Проходите, пожалуйста, присаживайтесь. — Подождал, пока Вера Федоровна сядет, потом внимательно взглянул на нее. — Слушаю вас.
Вера Федоровна, явно смущенная вниманием хозяина кабинета, извинилась за вторжение и сбивчиво пояснила причину своего прихода. Она боялась, что начальник управления возмутится и выставит ее, но ошиблась.
Он тут же нажал кнопку и вызвал секретаря.
— Возьмите деньги, сходите в кассу и купите на сегодня один билет до Ташкента. Пусть снимут любую бронь.
Вера Федоровна протянула секретарше деньги и, когда она вышла, встала со стула.
— Чтобы вам не мешать, я подожду в приемной.
— Сидите, сидите здесь. Вы не мешаете. Какое у парня ранение?
— Знаем только то, что у него что-то с ногой, но мать так растерялась, что не спросила. — И Вера Федоровна рассказала этому приятному и внимательному человеку о Чайкиной, о ее поисках сына по телефону. Сказала и о том, что и ее сын служит в Афганистане.
Начальник управления слушал внимательно, а когда секретарша принесла билет, спросил: