Сыновья
Шрифт:
— Передайте Коле привет и скажите, что мы все желаем ему успехов.
СВИДАНИЕ С РОДИНОЙ
Леонов был уже бывалым солдатом. Научился он подавлять в себе не только страх, но и тоску по дому. Правда, мысли о родных часто тревожили его душу. Особенно остро он чувствовал тоску в часы отдыха, когда Костя Кольцов брал в руки гитару и начинал петь.
Вот и сегодня. После обеда неожиданно объявили: всем отдыхать, заниматься личными делами. Ну а какие могут быть личные дела у солдата,
Леонов вместе с Шуваловым и Кольцовым сходили в гарнизонный магазин. Купили сок «греко» в маленьких металлических банках, конфет и яблок. Уселись недалеко от плаца, на котором обычно проходили строевые занятия, и принялись есть все, что купили. Затем пошли к казарме и устроились в небольшой, покрытой маскировочной сеткой беседке. Костя тронул струны гитары, и почти сразу же к ним потянулись солдаты. Ребята любили слушать Кольцова. Голос у него был не сильный, но пел он с душой. Парни больше всего любили песни об Афганистане, о боевых делах. Вот и сейчас Костя, прижавшись спиной к столбу беседки, запел:
Нам сказали: там на дороге мины. Нам сказали: вас засада ждет. Но опять ревут бронемашины. И колонна движется вперед.Сразу же в беседке стало тесно, те, кто не поместился, стояли вокруг плотным кольцом.
А Кольцов уже пел другую песню:
Но останутся в памяти нашей пропыленные батальоны И погибшие наши ребята, что всегда будут жить среди нас…Песни звучали одна за другой, а ребята просили еще.
К беседке подошел командир второго взвода Медведев. Он был самым молодым среди офицеров. Старший лейтенант некоторое время стоял, слушая песню, затем осторожно протиснулся в беседку и тихо сказал:
— Младший сержант Леонов и рядовой Кольцов, к замполиту батальона!
В кабинете замполита батальона майора Шукалина был и замполит роты. Солдаты по очереди представились. Майор молча смотрел на них, а затем улыбнулся.
— Батальону поручено выделить людей для поездки в Ташкент за пополнением. Принято решение вместе со старшим лейтенантом Бакиным, — он кивнул в сторону замполита роты, — послать и вас как особо отличившихся при выполнении боевого задания. Не возражаете?
— Есть выехать в Ташкент! — первым нашелся Леонов.
— Ну вот и прекрасно. Полетите через двое суток, а сейчас, если хотите, дайте мне адреса ваших родителей, а я постараюсь им сообщить о вашем прибытии в Ташкент.
Парни не верили своему счастью. Вот это подарок!
— Слушай, Костя, — потер пальцем лоб Леонов, — не сои ли это? Думал ли ты, что можно на Родину съездить?
— Так хотелось хоть пять минут подышать родным воздухом, а тут целых трое суток!
Они направились снова к беседке, откуда доносился
В батальоне все очень любили прапорщика за его высокое мастерство сапера и веселый нрав. Ему было двадцать восемь лет. Он не стеснялся смеяться над своими слабостями, миролюбиво подтрунивал над другими. То анекдот расскажет, то вспомнит какой-нибудь эпизод из своей жизни. Вот и сейчас он рассказывал что-то смешное о своей теще.
Солдаты хохотали. Может, в другой ситуации его рассказ и не казался бы таким смешным, но здесь, в Афганистане, даже простые бытовые сценки вызывали у ребят особые чувства.
К Леонову и Кольцову подошел Шувалов, поинтересовался, зачем вызывали их к начальству.
— Везунчики, — не скрывая зависти, сказал Шувалов. — Я напишу письма домой, бросьте в Ташкенте, быстрее дойдут.
Разговаривая, они направились к казарме. Взгляд Леонова остановился на небольшом домике, где размещался гарнизонный магазин.
— А что, мужики, не ограбить ли наш магазин? Там же не только фрукты, конфеты да соки, а есть кое-что из вещей. У меня скопилось рублей тридцать.
— Вот это идея! — встрепенулся Кольцов. — Молодец, Антон!
— Сообразительный, — поддержал Кольцова Шувалов, шаря по многочисленным карманам, — у меня тоже рубликов двадцать пять — тридцать наберется.
— Айда, мужики! — И Леонов, увлекая за собой друзей, решительно зашагал к магазину.
После яркого солнца внутри было мрачно. За прилавком стояли две девушки. Иногда некоторые солдаты забегали в магазин просто посмотреть на девушек. Между собой парни шутили: «Пришел, увидел, не купил». Леонов, выждав, пока двое офицеров уйдут из магазина, подошел к одной из девушек.
— Скажите, пожалуйста, что у вас можно купить для подарка?
— А кому? — кокетливо посмотрела на него продавщица.
Увидев, что друг смутился, Шувалов сказал:
— Эти два гвардейца за храбрость получили краткосрочный отпуск на Родину и хотят купить подарки родителям.
Лицо у продавщицы сразу же стало серьезным.
— Откуда вы, ребята?
— Как откуда? — не понял Кольцов. — Из второго взвода первой роты.
— Да нет, я не об этом. Где вы в Союзе живете?
— Я из Иркутска. Леонов — из Брянщины, а Шувалов — москвич.
— Жаль, а я из Харькова. Если бы кто-нибудь был из тех мест, тоже бы передала сувенир.
— А этого делать нельзя. — К ним подошла вторая продавщица. — У солдат на таможне все изымут.
— Как изымут? — удивился Леонов. — Я же за свои… хочу подарки родителям купить. — Он из нагрудного кармана достал деньги.
— Ух ты, какой капиталист, — улыбнулась девушка и уточнила: — Отцу и матери хочешь купить?
— Если хватит, то и брату, и… — Леонов, не договорив, покраснел.
— Ясно кому, — засмеялась девушка и, повернувшись к полкам, взяла головной платок. — Вот посмотри, может, подойдет маме. Стоит недорого — шестнадцать рублей. Японский.