Сыны Перуна
Шрифт:
— Не нравишься ты ему, — говаривал Шига — старший конюх. — Конь-то это княжеский, самых знатных кровей, вот он тебя, оборванца, и не жалует. Ступай отсюда, вон, других лошадей полно, отрабатывай хлеб свой, а к этому коню больше не суйся.
Лешко больше и не подходил к княжьему коню.
— Подожди ещё, пока не пришло времечко твоё, — каждый раз бормотал он, злобно поглядывая на разъярённого жеребца. — Скоро помирать вам времечко придёт,
Так он прожил на конюшнях несколько лет, пока однажды сам Шига не показал ему приехавшего на конюшни князя.
— Вон, видишь воина в красном плаще? — прошептал Шига Лешке, держа его за рукав. — Не вздумай на глаза ему попасться, а то я не посмотрю, что ты дурень, намну бока так, что не поздоровиться. Не хватало ещё, чтобы князь меня отчитал за то, что я всяких оборвышей на конюшне держу.
— Ну вот, значит, ты какой, князь-упырь, — пробурчал про себя Лешко, хищно улыбаясь. — Стало быть, пришло время пророчества.
— Что ты сказал-то, я не понял? — переспросил Шига, но Лешко отвернулся от него и убежал в свою каморку, где он всё это время жил.
— Да, странный он, как бы и вправду не сотворил чего, — и Шига поспешил встречать прибывшего князя, напрочь позабыв про своего безумного помощника.
На следующий день бывший конь Олега издох, а через некоторое время пали ещё пять лошадей из княжьей конюшни, и в довершение всех бед Лешко исчез.
Лешко бежал по болоту, ловко перескакивая с кочки на кочку, время от времени, чтобы удержать равновесие, хватаясь за тонкие стволы берёзок и осин. Он сразу же выбросил лук, из которого стрелял в князя, и колчан с тремя оставшимися в нём отравленными стрелами. Дружинники, которые погнались за ним, давно уже отстали, так как были в кольчугах и с оружием, да к тому же не знали тайных троп, которые заранее разведал Лешко.
Кроме дара общения с животными, которым наградила его природа, у Лешко было ещё две способности. Они были у него от отца. Лешко отлично разбирался во всяких снадобьях, а также умел готовить смертельные для человека и зверя яды. Ещё одно умение, преподнесённое ему Урошем, была стрельба из лука. Старый колдун умел поражать любые цели и обучил этому сына. Правда, Лешко никогда не стрелял в животных, а любил просто попадать в обычную мишень: брёвнышко или кусок берёзовой коры, закреплённой на дереве. Поэтому, когда он стрелял в князя, рука его не дрогнула и стрела нашла свою цель.
Накануне Лешко приготовил
— Это для князя-убийцы, скоро он узнает, как страшен гнев Велеса, пожалеет о том, что убивал людей и зверушек.
Лешко намазал зельем наконечники стрел, и поджидал князя пару дней возле захороненного конюхами старого жеребца. Всё вышло так, как он загадал. Выстрел достиг цели и злодей мертв.
— Сбылось пророчество. Отец мой, я отомстил за твою смерть.
Лешко остановился и присел на старый трухлявый пень. Улыбка сияла на поросшем лохматой бородой лице убийцы, он ликовал. Горячее весеннее солнце светило и согревало вспотевшее тело беглеца.
Что-то зашуршало в траве, и человек посмотрел вниз.
— Кто тут ползает, иди сюда, моя зверюшка, — Лешко сунул руку в траву и схватил неизвестное существо. — Иди ко мне, я тебя не обижу.
В этот момент Лешко почувствовал легкий удар и резь в кисти руки.
— Ой, больно! — вскрикнул беглец, увидев на запястье капли крови. — Что же ты, я же по-доброму к тебе, а ты?
Прошелестев в траве, гибкое тело гадюки в полтора локтя длиной, исчезло под тем самым пнём, на котором устроился Лешко.
— Как же так, я ведь её просто потрогать хотел, а она меня — цап — и за руку.
Если бы он попытался разрезать место укуса, высосать кровь или выпить какое-нибудь противоядие, он, конечно же, мог бы выжить, но нет. Нож-засапожник он уронил в воду, когда убегал от дружинников князя. Он долго готовил яды, но не подумал, что самому ему может понадобиться противоядие. Да к тому же его воспалённый мозг просто, похоже, выработал весь свой запас. Человек сидел на пне и плакал, глядя на свою прокушенную змеёй руку. Яд быстро распространялся по телу убийцы, рука опухла, веки тяжелели, а сердце начало биться всё чаще и чаще. Первый спазм скрутил Лешко через полчаса. Он застонал и свалился на траву. Где-то поблизости закуковала кукушка. Лешко вспомнил про обычай спрашивать кукушку, сколько осталось жить.
— Кукушка, кукушка, сколько мне жить?
Птица продолжала куковать долго, её голос прозвучал над болотом не меньше сотни раз, но выслушать её до конца Лешко уже не смог.
Нет, сегодня годы жизни кукушка отсчитывала не ему.