Сыщица по амурным делам
Шрифт:
– У тебя еще есть время, – заметила я. – Мы с товарищем только начали беседу.
– Я с ним сама побеседую, – заявила Верка и, когда мы в очередной раз вошли в дом, целенаправленно двинулась к мужику, съежившемуся под ее гневным взором. – Где деньги, пупсик? – спросила подружка сурово.
– Вы меня не убьете? – спросил мужик.
– Зачем нам тебя убивать? – искренне удивилась Верка.
Я хотела подключиться к их милой беседе, заняв свободную табуретку, но Николай Иванович предложил для начала извлечь теток из подпола, а потом уже беседовать всем вместе, он же попытается привести дам в чувство с помощью нашатыря.
Мы
– Давай колись, – устало сказала я. Честно признаться, мне давно хотелось спать. Сколько можно носиться ночами по Ленинградской области, участвовать в сражениях и совершенно не высыпаться? Мне, кстати, завтра на работу, не то что Верке.
– Что вас конкретно интересует? – деловым тоном уточнил мужик, вроде бы понявший, что убивать его мы не собираемся.
– Каким образом они, – я кивнула на Лидию и Аллу Сергеевну, – оказались у вас в подполе?
– Семен привез, – ответил мужик равнодушным тоном.
Нас с Веркой, естественно, заинтересовало, кто такой Семен и с чем его едят, а также – каким образом хозяин дома познакомился с Натэллой? Из довольно сумбурной речи мужика, которому постоянно приходилось задавать наводящие и уточняющие вопросы, так как Цицероном он отнюдь не был, мы выяснили, что он сам является троюродным братом известной нам с Веркой Натальи Игоревны, обеспечивающей непутевого родственника работой после его третьего освобождения. Все три раза мужик сидел за изнасилование.
– То-то ты на меня набросился, – хмыкнула Верка.
Мужик пустился в пространные рассуждения о том, что всегда любил женщин, а они его не понимали, он к нам, стервам, всегда шел со всей душой, а его отвергали, потому что он никогда не отличался ни ростом, ни мускулами, ни красотой. Он понял, что женщины любят сильных мужчин, и решил демонстрировать силу – так, как умел. Демонстрации заканчивались за колючей проволокой.
Во время его пламенной речи (пусть и не очень грамотной, но эмоциональной) нам с Веркой пришлось пару раз поить нашего пленника водой, потом даже накапать ему сердечных капель (он очень переживал оттого, что женщины его не понимают, правда, мы с подружкой демонстрировали полное понимание), за которыми последовал стакан водки, оказавшийся лучшим лекарством.
По ходу дела выяснилось, что все мужики, проживающие по окрестным деревням, ранее судимы, перебиваются случайными заработками, иногда наведываются в город – кто подшабашить, а кто и за более черными делами. Хозяин дома не хотел снова отправляться на зону (статья-то у него была уж больно непривлекательная), к тому же он никогда не тяготел к воровству. Наталья Игоревна, узнав, что непутевый родственник в местах не столь отдаленных хорошо освоил деревообработку и резьбу по дереву, стала подкидывать ему заказы, обеспечила оборудованием,
– А там что? – спросила Верка, и у нее загорелись глаза.
– Тоже оружие, – вздохнул мужик. – Ох, как я не хотел опять в такие дела ввязываться!
– Опять?
– Ну, в смысле… Не хочу зону опять топтать! Хватит! У меня эти годы знаете где сидят? Все здоровье подорвано к чертовой матери! Вся жизнь поломана! А Наташка вместо того, чтобы помочь… Все вы, бабы, одинаковые!
Мужик еще немного поругал Наталью Игоревну, Верка к нему подключилась, рассказала о своем знакомстве с ней, они поняли друг друга, но тут я решила вмешаться и направить разговор в нужное мне русло.
Молодой мужик, как понял хозяин дома, был новым любовником Наташки, в последнее время уделявшей внимание исключительно молодым мужчинам. Более того, они имели какие-то общие дела и были крепко повязаны. Наташкин любовник с ее родственником не особо церемонился. Парень был прекрасно осведомлен о прошлом хозяина дома, причем знал во много раз больше, чем Наташка, по всей вероятности, выяснив все по каким-то своим каналам.
– Но зону он не топтал, – заявил хозяин дома. – Это сразу видно.
– В общем, вы согласились сделать у себя тайники. Что было дальше?
– Я не мог не согласиться, – вздохнул мужик. – Что мне оставалось? Дом этот – Наташкин, работу мне дает Наташка, деньги – тоже Наташкины, куда я пойду, если она меня выставит? Ни прописки, ни жилья, ни работы, ни семьи… А так… И что мне стоило? Милицейские облавы тут никто не устраивает, они здесь вообще не показываются, поэтому бывшие зэки тут и живут по всем деревням. Живут и никого не трогают. И кореша старые иногда тут кантуются. Никто никаких вопросов лишних не задает: не принято. Бабок любопытных мы всех отвадили. Ну, в общем, что мне стоило?
Мужик помолчал немного, усмехнулся и добавил, что его отпечатков пальцев нет ни на одном стволе, а вот молодой дурак на всех оставил свой «автограф». Я всполошилась, поняв, что мы тоже до всего этого арсенала без перчаток дотрагивались, потом подумала, что даже если мы и снимем по знакомству отпечатки со стволов (Афганец, наверное, в состоянии помочь нам с этим делом), то сравнить нам их, скорее всего, будет не с чем: ведь парень, по словам старого рецидивиста, ни разу не сидел. Но мужик возлагал большие надежды на отпечатки, если милиция все-таки появится.