Сыщик для феи
Шрифт:
– Вот и славно, – напутствовала меня Делли. – А я тогда съезжу распоряжусь насчет минерального сока для Ниссана.
Последние слова феи были заглушены стуком копыт. Я тщательно присмотрелся, выискивая удобный маршрут для спуска, и враскорячку, цепляясь пальцами за щели в каменной кладке, начал движение вниз. Конечно, можно было попросту сигануть со стены в сад, но перспектива что-нибудь сломать меня отчего-то не грела. Наконец твердая почва оказалась у меня под ногами, и я, найдя взглядом объект слежки, крадучись начал пробираться в высокой некошеной траве к башне, около которой все еще кружил голубь. Быть может, мне показалось, что из-за стрельчатого окошка на третьем этаже донеслось знакомое с детства «гули-гули-гули», а может, и нет. Но, прекратив кружение, белокрылый гонец устремился вниз именно к нему. Судя по тому, что и все остальные окна в доме были открыты из-за летней жары, он явно знал, куда лететь.
– Проклятие! – выругался я. – Сокол! Только этого не хватало!
Между тем небесный охотник взмыл ввысь, сжимая в когтях законную добычу, игнорируя мои попытки разглядеть наличие бубенчика на лапке, отличающее благородную охотничью птицу от тривиального воздушного пирата. Если где-то существует голубиная книга судеб, то наверняка этот день был фатальным для несчастной пичуги. Стоило Делли снять магическую защиту, как несчастный стал поживой кривоклювого бандита.
– Ладно, – процедил я, смиряясь с невозвратимой потерей, – ничего не попишешь. Попробуем уточнить, к кому это наша птичка направлялась.
Я сделал шаг в сторону, намереваясь обойти отель и… Пожалуй, мне стоило благословить безвременно почившую пташку, своею гибелью избавившую меня от необходимости лезть на дерево, росшее неподалеку от таинственной башни. Едва лишь я повернулся к нему спиной, как сверху послышался хлопок, какой бывает при открытии автоматического зонта, и спустя миг на землю предо мной спланировало нечто, вернее, некто, вернее, хрен его знает кто, абсолютно мерзкого вида.
Вряд ли бы нашелся поэт, способный описать представшее моему взору страшилище, особенно глядя ему в глаза. Но попробуйте вообразить себе тварь с мордой землистого, серо-зеленого цвета, нечто среднее между жабьей и человечьей, лупоглазое, рогатое, на двух коротких, должно быть, очень сильных ногах с длиннющими когтями, с кожистыми крыльями-дельтапланом на верхних лапах и мощным хвостом, напоминающим гарпун… Вот что-то в этом роде, только еще более гадостное. И хотя существо было ростом едва лишь с крупную собаку, связываться с ним не хотелось аж ну никак.
Тварюка оглушительно заверещала и, расправляя, должно быть, для острастки, крылья, вразвалочку направилась ко мне, щелкая зубами широченного, от уха до уха, рта и тарахтя по земле тяжелым шипастым хвостом. Честно сказать, не знаю, как следует обращаться с подобными ошибками эволюции, но лично я бросился наутек. Возможно, это была не самая удачная мысль, однако времени на обдумывание не было. Это самое «некто», судя по напряженным нижним конечностям, явно готовилось прыгнуть на возможную жертву. Новый хлопок, точь-в-точь повторяющий первый, – и зубастый реликт, пронесясь чуть в стороне, рухнул в нескольких шагах от меня, возобновляя атакующий танец. Я бросился в сторону, моля неизвестно кого добавить силы ногам, а еще лучше приделать к плечам крылья, чтобы дать возможность сигануть через чертов пятиметровый забор, рано или поздно грозивший стать у меня на пути непреодолимой преградой. Существо вновь прыгнуло, отрезая мне путь, я снова отпрянул, неумолимо сознавая, что еще один-два таких прыжка, и быть мне прижатым к каменной ограде, будто приговоренному к расстрелу. Мы снова остановились, вглядываясь друг другу в глаза. Два холодных светлых блина с черными точками зрачков смотрели на меня не мигая с тем равнодушием, с каким изучает меню любитель ростбифов в вегетарианском ресторане.
Я попытался было изменить направление, чтобы, обойдя хищника, опрометью устремиться к спасительному замку, но, предугадав мое движение, тварь, клекоча, прыгнула, вновь преграждая путь и тесня к стене. Я скосил глаза, ища убежища. Справа щербатая каменная стена, кое-где поросшая вьюнком, в гуще которого смогла бы укрыться разве что бабочка, слева… Слева, шагах в пятнадцати, темнел провал входа в стрельницу, одну из многочисленных башенок, превращавших ограду сада в подобие крепостной стены.
Насколько я помню, такие сооружения в нашей Кроменецкой крепости строились по типу домика улитки, чтобы дать возможность защитникам удерживать боевой пост при нападении изнутри. Глядевшая во двор бойница подтверждала мои предположения. Вход в стрельницу был довольно узок. Часть пути между двумя стенами всякий желающий войти должен был проделать, передвигаясь боком. Но на что не пойдешь ради повышения обороноспособности, а уж ради спасения собственной шкуры и подавно. Там, где я вынужден был бы продираться
Жуткая нечисть, урча и скаля клыки, медленно приближалась, всем видом недвусмысленно требуя последнего броска к стене, превращавшего быстроногую дичь в удобную мишень. Ну, это уж дудки! Чтобы выиграть время и расстояние, я расправил руки, словно крылья, пошире растопырил пальцы и, лихорадочно размахивая ладонями, заорал, завыл, заухал, шаг за шагом отступая по направлению к стрельнице, пригибаясь и пружиня в коленях, точно набирая разбег для прыжка.
Вероятно, это был правильный ход. Гарпунохвостый урод озадаченно смолк и наклонил рогатую голову в сторону, видимо, соображая, съедобна ли взбесившаяся добыча. Это было как раз то, что доктор прописал. Сбив с толку преследователя, я рванулся туда, куда старательно прижимала меня злобная тварь, заставляя ее выйти из ступора и немедленно, без прицеливания атаковать. Прыжок! За спиной послышался звук натягивающейся мембраны крыльев, и я, резко сменив траекторию движения, свернул к стрельнице. Сбоку раздался скрежет когтей по камню. Там, где чудовище рассчитывало застигнуть убегающий обед, по-прежнему находились заросли ни в чем не повинного вьюнка. В несколько гигантских прыжков я достиг заветного входа в стрельницу и, втиснувшись внутрь, обессилено рухнул на пол, стараясь унять нервную дрожь.
Снаружи донесся омерзительный вопль разочарования, и вслед за этим щелканье острозубых челюстей – так близко, что вполне явственно ощущалось смрадное дыхание монстра. Я отодвинулся как можно глубже внутрь башенки и огляделся, инстинктивно ища хоть какое-то средство защиты. В помещении царил полумрак, сквозь узкие щели бойниц и чуть более широкую входа внутрь пробивался скупой дневной свет. Изрядно проржавевшие кольца, в которые некогда вставляли факелы, недвусмысленно говорили о том, что в последние годы, а может, и десятки лет, никто не пользовался ставшим бесполезным укреплением. Я вновь попятился и уперся спиной в нечто длинное и твердое. «О черт!» – вскрикнул я, резко вскакивая, поворачиваясь и едва успевая уклониться от падающей вязанки дротиков, скрепленных нынче уже сгнившей веревкой. «Ну, вот и оружие!» – злорадно оскалился я, мысленно благодаря рачительного коменданта графского замка за высокую боеготовность вверенного объекта. Теперь-то мы поиграем! Как я уже упоминал, одна из бойниц выходила во двор, расширяясь наружу для создания лучшего сектора обстрела. Сквозь эту узкую щель мне открывался прекрасный вид на злобствующего когтистого уродца, обиженно пытающегося проскрести дыру в гранитной кладке.
– Получи, фашист, гранату! – что есть силы завопил я, с остервенением тыкая в животину полутораметровым дротиком. Пожалуй, прицелься я чуть лучше, не пори горячку, мое оружие могло войти в толстую шкуру гадины. Ржавчина, покрывавшая наконечник, в конце концов довершила бы дело. Но рука моя дрогнула, и дротик, скользнув по зубчатому гребню, шедшему вдоль спины, ушел в сторону, не причинив злокозненной твари ни малейшего вреда. Возмущенная атакой, она отскочила в сторону и, увидев оружие, вновь заносимое для удара, ринулась прямо на него, распахивая пасть.
Щелчок! И в моей руке лишь обломок древка величиной с шумовку. «Дьявольщина!» – Я отбросил прочь обломок, хватаясь за следующий дротик. «Ну-ка!» – Я попробовал его на прочность и вновь опустошенно сел на пол. Оружие, минуту назад казавшееся таким спасительным, на поверку было абсолютно бесполезным. Стройные древки ломались, как спички, не оставляя ни малейшей надежды на счастливый исход. Мои дальнейшие атаки были бессмысленны. Приходилось уповать лишь на помощь друзей.
Не могу точно сказать, сколько продлилась эта странная осада. Я сидел, прикрыв глаза, прижавшись спиной к прохладной стене, за которой урчала, рычала и обиженно подвывала голодная тварюга, и флегматично прикидывал, как долго это исчадие ада может охотиться на столь неудобную добычу и не пора ли ей поискать жертву недоступнее. Однако, не желая прислушиваться к логическим доводам, неведомая зверушка продолжала царапать когтями камень и пытаться всунуть морду внутрь стрельницы. Не знаю, надолго ли ее еще хватило бы, но тут откуда-то из глубины сада послышался до боли знакомый голос: