Сыщик-убийца

де Монтепен Ксавье

— Теперь эта женщина выздоровела?

— Нет.

— Тогда сын должен предъявить свои права, и только он один… Он ведь уже совершеннолетний?

— Но если он умер?

— Тогда надо хлопотать о назначении опекунства над матерью.

— Процесс?…

— Да, гражданское дело, если тот, кто завладел имуществом, не знал ни о браке, ни о завещании.

— Он знал и о том, и о другом.

— Тогда это страшный скандал.

— Что же, похитителя наследства пошлют на галеры?

—

Нет, сударыня, на его преступление распространяется уже срок давности, но все-таки он будет навсегда опозорен в глазах света… и его принудят возвратить похищенное.

— Но он занимает высокое положение… Он пользуется огромным влиянием… Он будет защищаться.

— Может быть, и попытается, но совершенно напрасно. Если бы это дело было поручено мне, я бы гарантировал успех.

— Когда придет время, я буду просить вас заняться им.

— И я заранее соглашаюсь. Ведь моя специальность — бороться с неправдой и защищать слабых против сильных.

— Я это знала, поэтому-то и обратилась к вам.

— А были попытки вылечить эту сумасшедшую?

— Я полагаю, что даже очень старались, но пока еще не могу ответить определенно.

— Вы принимаете участие в этой женщине?

— Да, большое участие, и очень понятное… ее положение такое печальное!

— В таком случае, сударыня, позвольте мне дать вам один совет. Вы пригласили для вашей дочери доктора Этьена Лорио?

— Вы его знаете?

— Это мой лучший друг! Я был у него сегодня, когда он получил ваше письмо.

— Ваши слова мне доказывают, что я сделала счастливый выбор…

— Вы не могли сделать лучшего и поверьте, что дружба не ослепляет меня! Этьен Лорио, несмотря на свою молодость, серьезный ученый, и я думаю, что вам хорошо было бы посоветоваться с ним.

— Конечно, я не премину это сделать… Доктор не говорил вам, когда приедет навестить свою новую пациентку?

— Он будет у вас сегодня после обеда.

— Как я рада, что случайно обратилась к одному из ваших друзей! Надеюсь, вы часто будете встречаться у меня.

Анри поклонился.

— Я не думаю возвращаться в Англию, — продолжала Клодия, — и решила поселиться окончательно в Париже. Через несколько дней я буду праздновать новоселье и надеюсь, что вы окажете мне честь присутствием.

Молодой человек снова поклонился.

— Благодарю, сударыня, за ваше любезное приглашение, но у меня очень много дел, и я редко или, лучше сказать, никогда не выезжаю.

— Позвольте надеяться, что вы во второй раз сделаете исключение для меня… — сказала с улыбкой мистрисс Дик-Торн. — Француз-джентльмен не может ответить отказом на просьбу женщины-иностранки…

— Вам трудно противиться…

—

Докажите, что это невозможно.

— Я буду иметь честь присоединиться к вашим друзьям.

— И я надеюсь, что вы скоро сами станете другом дома, — прибавила Клодия.

В эту минуту на пороге гостиной показался слуга.

— Что вам надо? — резким голосом спросила Дик-Торн. — Я не звонила!

— Сударыня, — ответил в смущении лакей, — тут какой-то человек пришел, хочет вас видеть.

— Что ему нужно?

— Он узнал, что вы ищете метрдотеля, и пришел наниматься.

— Пусть подождет!

Анри поднялся и взялся за шляпу.

— Позвольте мне проститься с вами, — сказал он.

— Еще раз благодарю за вашу любезность… и до скорого свидания: ведь я могу на вас рассчитывать, не правда ли?

— Я не обещаю…

— Я пришлю вам приглашение, как только определится день моего первого бала…

Клодия проводила его до передней.

Тут сидел на скамейке метрдотель, явившийся предложить свои услуги.

Он поспешно вскочил.

Анри де Латур-Водье прошел мимо, не взглянув на него. Впрочем, ему трудно было бы узнать своего бывшего клиента, так изменяли Рене Мулена парадный костюм и длинные бакенбарды.

Механик был очень удивлен, увидев своего адвоката.

«Он здесь, — подумал Рене. — Что это значит! Во что бы то ни стало я должен попасть в этот дом!»

Послышался звонок, и спустя минуту в переднюю вышел лакей и сказал:

— Госпожа вас ждет, идите за мной.

Рене последовал за ним, немного взволнованный новизной своего положения, боясь, как бы неудача не разрушила всех его планов.

Слуга провел его в кабинет, находившийся рядом с большой гостиной.

Клодия сидела с лорнетом в руках.

Рене поклонился и остановился перед ней в почтительной позе.

Мистрисс Дик-Торн оглядела его с ног до головы с таким видом, как будто изучала достоинства новой упряжки.

Рене Мулен был красивый малый. Он имел очень представительный вид в своем безупречном костюме.

«Не дурен… право, не дурен…» — прошептала мистрисс Дик-Торн.

— Вы хотите поступить ко мне?

— Да, я имею смелость питать эту надежду…

— Вы уже служили в качестве метрдотеля?

— Да, сударыня, и в лучших домах.

— У вас есть аттестаты от бывших господ?

— Я не посмел бы явиться без них, сударыня.

— Займемся прежде самым главным условием вашего принятия. Вы говорите по-английски?

Рене ответил утвердительно с чистейшим акцентом лондонского жителя.

Чтобы рассеять сомнения, мистрисс Дик-Торн продолжала допрос по-английски: