Сыщик-убийца

де Монтепен Ксавье

— Ключ у вас?

— Да, сударь.

— Пожалуйста, передайте его доктору.

— Сейчас принесу.

Управляющий вышел.

— Как мне благодарить тебя! — вскричал Этьен, с жаром пожимая руку друга.

— Самое лучшее — не благодарить совсем. Это такие пустяки, о которых не стоит и говорить. Я хотел бы оказать тебе более важную или, по крайней мере, более затруднительную услугу.

— Я прервал твои занятия, — сказал Этьен.

— Скорее, развлечение. Я просматривал старые процессы. Это моя

страсть. Судебные хроники интереснее романов. Я читаю все знаменитые процессы, изучаю обвинительные акты, следствия, обвинительные речи. Я стараюсь образовать себя в школе лучших адвокатов. Сию минуту я читал или, лучше сказать, перечитывал один очень любопытный процесс, происходивший двадцать лет назад, который я вспомнил на балу мистрисс Дик-Торн.

— По поводу мрачной живой картины «Преступление на мосту Нельи», которая произвела такое впечатление на хозяйку дома?

— Да.

— Так, значит, эта картина не фантазия?

— Нет, это история или, если хочешь — легенда. Одного механика обвиняли в том, что он убил своего дядю, доктора из Брюнуа.

— Доктора из Брюнуа? — поспешно повторил Этьен.

— Да, но почему это так тебя интересует? Ты что-нибудь знаешь?

— Я слышал… Ты находишь дело интересным?

— Чрезвычайно! По моему мнению, оно покрыто тайной, которую не разъяснили ни судьи, ни адвокат, ни присяжные. Механик был приговорен к смерти и казнен, но я убежден, что несчастный невиновен.

— Юридическая ошибка! — прошептал Этьен.

— Да, если бы семейство этого несчастного существовало, если бы можно было потребовать пересмотра дела, основываясь на новых фактах, то я взялся бы доказать, что казненный невиновен.

Этьен Лорио слушал Анри с сильным волнением. Преступление… Нельи… убитый дядя из Брюнуа… слова Рене Мулена на празднике мистрисс Дик-Торн… Слово «Брюнуа», постоянно повторяемое Эстер Дерие. Все кружилось в голове Этьена.

Одно мгновение ему хотелось спросить Анри, что он знает про тайну Берты и Рене, но он поклялся хранить молчание.

Тем не менее он спросил, как звали казненного.

— Поль Леруа.

— А убитого?

— Доктор Леруа.

— Осталась ли после казненного семья?

— Да, жена и двое детей.

Это совпадение поразило Этьена.

У мадам Монетье также было двое детей, а Рене Мулен искал истинного убийцу доктора из Брюнуа. Анжела, оставшись вдовой, могла изменить имя.

— Ты знаешь, как звали детей?

— Абель и Берта.

Сомневаться больше было невозможно. Берта — дочь человека, признанного виновным в убийстве, приговоренного к смерти и казненного.

— Ты думаешь, что Поль Леруа был невиновен? — спросил Этьен.

— Я твердо в этом уверен.

— Говорилось ли в обвинительном акте о сообщниках?

— Нет. Племянник доктора из Брюнуа обвинялся один. По моему мнению, некоторые подробности

этого темного процесса доказывают, что роковой случай привел Поля Леруа на место преступления и доставил против него воображаемые доказательства.

— Скажи, пожалуйста, отчет о деле на мосту Нельи был напечатан?

— Да.

— Где я могу достать брошюру?

— Не знаю, и едва ли ее можно найти теперь. Но я могу дать тебе имеющийся у меня экземпляр.

— Благодарю…

Дверь кабинета тихо отворилась, и вошел Марсель Риго с ключом.

— Позвольте мне сделать одно замечание, — сказал он, обращаясь к Этьену.

— Какое, господин Риго?

— Когда вы думаете перевезти больную?

— Завтра.

— В таком случае, следует проветрить павильон и протопить комнаты.

— Совершенно верно, — ответил Этьен. — Но это можно сделать завтра утром.

— Господин Риго, — прибавил Анри, — не нужно говорить кому бы то ни было, кто живет в павильоне. Я хочу, чтобы слуги не знали об этом.

— Я не скажу никому.

— Благодарю вас.

Риго ушел, и Этьен собрался последовать за ним.

— Ты уходишь? — спросил Анри.

— Да, но скоро буду у тебя и, может быть, сообщу тебе много нового.

— Хорошо.

Молодые люди расстались. Этьен сел в фиакр и поехал домой, где Рене должен был уже ждать его.

Дорогой он размышлял. Случайное обстоятельство приподняло край завесы над тайной Берты и Рене.

Берта — дочь казненного убийцы. Эта мысль, несмотря на всю его любовь, приводила доктора в содрогание, но он успокаивался, думая о том, что, по словам Анри, казненный невиновен.

«Я также изучу этот процесс, и, кто знает, может быть, с Божьей помощью и с выздоровлением Эстер Дерие мне удастся разъяснить дело!»

Приехав домой, он застал у себя Рене и в нескольких словах сообщил о павильоне для Берты. Но не счел нужным передавать то, что узнал по поводу преступления. Он хотел прежде прочесть процесс Поля Леруа.

— Итак, — сказал Рене, вполне одобривший план Этьена, — мы можем завтра же перевезти Берту.

— Да, вот ключ…

Когда комиссионер доктора пришел к Пьеру Лорио, последний только что вернулся, чтобы сменить лошадь, и уже готов был опять выехать.

Прочитав записку, он спросил посланца:

— Вы пришли с улицы Кювье?

— Да.

— И идете туда же?

— Да, так как я там живу.

— В таком случае, садитесь ко мне в карету, я отвезу вас.

— Даром?

— Конечно, иначе я не предлагал бы. Только услуга за услугу. Мне надо зайти в тот дом, откуда вы пришли, и я попрошу вас постеречь фиакр минут пять.

— С удовольствием!

Экипаж покатился, и в скором времени Пьер Лорио входил в столовую, в которой Этьен и Рене заканчивали обед.