Сыщик-убийца
Шрифт:
— Однако ваша любезность имела основой вашу же выгоду. После продажи деньги должны были быть разделены?
— Конечно, господин следователь. Это совершенно естественно.
— А кто был другой, ваш мнимый сообщник?
Ландри опустил голову, вертя в руках фуражку.
Наступило минутное молчание.
— Отвечайте же! Если вы можете назвать настоящего вора! Не то я буду думать, что вы просто сочинили все это для того, чтобы снять с себя большую часть ответственности. Вы попадаетесь уже не в первый раз и вдобавок
Ландри вздрогнул, так как полицейский надзор внушает всем ворам непреодолимый страх. Это классический меч Дамокла, постоянно висящий над их головой. Выйдя из тюрьмы, они обязаны жить в указанном полицией месте. Если же они явятся в Париж, то могут быть почти уверены, что их сейчас же арестуют и приговорят уже гораздо строже.
— Как, господин следователь! — вскричал он. — За какую-нибудь несчастную полудюжину скверных часов, из которых двое сломаны, меня присудят к тринадцати месяцам и к полицейскому надзору?!
— Это самое меньшее, что вам грозит, если вы главный виновник. Если же вы только сообщник, то к вам, по всей вероятности, будут снисходительнее. Может быть, даже забудут, что вы пытались сопротивляться полиции.
Ландри сложил руки, и лицо его приняло самое лицемерное выражение.
— О! Господин следователь! Я от всего сердца раскаиваюсь, клянусь вам! Я выпил лишнее и, видя, что меня арестуют, почти сошел с ума. Я не понимал, что говорю, что делаю, и теперь на коленях готов просить прощение за мое преступное покушение…
— Которое, без сомнения, удалось бы, если бы не вмешательство одного мужественного человека, который бросился и обезоружил вас, рискуя жизнью. Но дело теперь не в том: надо закончить историю с часами, и я советую вам назвать сообщника, если только он у вас был.
— Мне тяжело донести на товарища, — прошептал Ландри. — Но каждый должен думать о себе…
— А так как это необходимо, то говорите!
— Сообщника зовут Жан Жеди по прозвищу Соловей.
Следователь сейчас же выписал ордер на арест Жана Жеди.
Затем спросил, кто это такой.
— Жан Жеди, — ответил Ландри, — уже раз шесть был осужден и, между прочим, один раз на пять лет тюрьмы и шесть лет был под надзором полиции.
— Где он живет?
— На улице Винегрие, 21.
Следователь закончил допрос. Письмоводитель прочел все записанное, и Ландри подписал, не моргнув.
— Отправьте подсудимого в тюрьму, — сказал следователь солдату.
Ландри сделал движение, чтобы попросить позволения говорить.
— Что вам надо? — спросил следователь.
— Господин
— Ну так что же?
— Я хотел бы просить, как милости, чтобы меня не сажали вместе с ним. Он очень мстителен. Когда его арестуют, он, без сомнения, угадает, что я донес на него, и так как я очень кроток, то, наверное, свернет мне шею.
— Хорошо. Ваше желание будет исполнено.
— Благодарю вас, господин следователь. Вы спасаете мою жизнь.
После ухода Ландри следователь сейчас же позвал агента:
— Возьмите на себя это дело.
— Какое?
— Надо произвести арест на улице Винегрие, 21.
— Кого прикажете арестовать?
— Некоего Жана Жеди по прозвищу Соловей.
— Погодите, я знаю, кто это. Он судился уже много раз. Мы давно караулим его. У него нет никаких средств, и мы предполагали, что он ворует, но он очень ловок, и его невозможно поймать на месте преступления.
— Вы знаете его по наружности?
— О! Отлично! Это высокий малый лет сорока трех или сорока пяти, худой, как скелет.
— Возьмите с собой двух агентов и отправляйтесь.
— Сегодня же вечером он будет арестован, — ответил Жобен, кладя ордер в карман.
Он поклонился и хотел выйти.
— Еще одно слово! — воскликнул следователь. — Сделайте, пожалуйста, для меня одно дело, которое задержит вас очень ненадолго.
— К вашим услугам, сударь.
— Отвезите вот этот пакет в министерство юстиции, в отделение иностранных дел и отдайте в руки начальнику отделения. Мне сказали, что это очень важно.
— Хорошо, сударь.
Жобен вышел.
В префектуре бывший нотариус с нетерпением ожидал возвращения Ландри.
— Ну что? — спросил он, как только тот вошел.
— Дело сделано, и я убежден, что меня приговорят довольно строго, может быть, даже отдадут под надзор полиции, но, по крайней мере, этот негодяй Жан Жеди тоже будет доволен.
— Ты донес на него?
— Да, как на главного виновника кражи часов.
— Ты не говорил обо мне?
— О тебе? Зачем же? Ты не сделал мне ничего. Постарайся устроиться так, чтобы тебя поместили вместе со мной: мы повеселимся.
Два часа спустя Клод Ландри в обществе нескольких арестантов был отправлен в тюремном экипаже в дом предварительного заключения.
Он был очень доволен.
«Если тебе не удастся доказать алиби, мой милый Жан Жеди, — думал он, — то с таким прошлым тебе придется плохо».
В это время Жан Жеди нисколько не подозревал того, что замышлялось против него в префектуре.
Он вернулся домой в три часа и заснул, спрашивая себя: не заблуждается ли он относительно сходства между мистрисс Дик-Торн и женщиной из Нельи?