Сыскная полиция
Шрифт:
Лицо старика жутко исказилось, если честно, я подумал, что он сейчас на меня накинется с кулаками. Как я уже говорил, это был довольно высокий и крепкий мужчина, и, хоть я и сам не слабак, мне было бы трудно выстоять, дойди дело до драки, но он лишь какое-то время сверлил меня своими серыми глазами, потом резко развернулся и вышел из комнаты. Ну а я утром сел на указанный поезд с твердым намерением направиться прямиком к вам и просить вашего совета и помощи, о чем и написал заранее.
Вот с каким делом обратился ко мне Джеймс Додд. Проницательный читатель уже, конечно, понял, что эта тайна не представляет особой сложности, поскольку лишь несколько вариантов решения могут охватить все известные факты. И все же какой
— Расскажите о слугах, — попросил я. — Сколько всего слуг в доме?
— Насколько мне известно, из слуг в доме жили только старый дворецкий с женой. Вообще мне показалось, что Эмсуорты жили очень просто.
— Значит, в сторожке слуг тоже не было?
— Нет, если только тот бородач не исполнял роль прислуги.
Но для этого он держался уж слишком самоуверенно.
— Это много о чем говорит. А вы не заметили ничего, указывающего на то, что из одного дома в другой передавалась еда?
— Знаете, когда вы об этом спросили, я вспомнил, что видел как-то старого Ральфа с корзиной в руках на одной из тропинок в саду, и он направлялся в сторону сторожки. Хотя тогда я не подумал, что он мог нести еду.
— А вы ничего не пытались разузнать на месте?
— Пытался. Я разговаривал со станционным смотрителем и с хозяином постоялого двора в ближайшей деревне. Я спрашивал, не известно ли им что-нибудь о моем старом товарище Годфри Эмсуорте, и они оба с уверенностью ответили мне, что он отправился в кругосветное путешествие. По их словам, он уехал почти сразу же после того, как вернулся домой. Судя по всему, в округе никто в этом не сомневался.
— О своих подозрениях вы не обмолвились?
— Нет.
— Вы поступили очень разумно. Этим делом нужно заняться. Я еду с вами в Таксбери-олд-парк.
— Что, прямо сегодня?
В то время я как раз заканчивал работу по делу герцога Грейминстера, которое мой друг Ватсон уже описал под заголовком «Эбби-Грейдж». Кроме того, я имел срочное поручение от турецкого султана, которое нельзя было откладывать, поскольку это привело бы к очень тяжелым политическим последствиям, поэтому, если судить по записям в моем дневнике, только в начале следующей недели я смог отправиться в Бедфордшир вместе с мистером Джеймсом М. Доддом. По дороге к Юстону мы захватили с собой молчаливого сурового вида джентльмена, с которым я заранее договорился о встрече.
— Это мой старый друг, — сказал я Додду. — Может быть, его присутствие нам и не понадобится, а, может быть, наоборот окажется крайне необходимым. Давайте пока не будем обсуждать этот вопрос.
Рассказы Ватсона наверняка приучили читателя к тому, что я не имею привычки тратить слов попусту и не раскрываю свои мысли, пока работа над делом еще не закончена. Додд слегка удивился, но промолчал, и мы продолжили наше путешествие уже втроем. В поезде я задал Додду еще один вопрос, специально, чтобы его ответ услышал наш попутчик.
— Вы говорите, что хорошо рассмотрели лицо своего друга через стекло. Настолько хорошо, что смогли безошибочно узнать его, верно?
— Я совершенно уверен, что это был он. Он прижимался носом к стеклу, и свет лампы падал прямо на него.
— Это не мог быть кто-нибудь, похожий на него.
— Нет-нет, это точно он.
— Но вы говорите, что он изменился.
— Только цветом кожи. Лицо у него было… Как бы это сказать… Белое, как брюхо рыбы. Он побелел!
— Он был весь бледен?
— Думаю, что нет. Я лучше всего рассмотрел его лоб, потому что он им чуть ли не прижимался к стеклу.
— Вы не обратились к нему, может быть,
— В ту секунду я был слишком удивлен и испуган. Потом я погнался за ним, как я уже рассказывал, но безрезультатно.
Можно сказать, что на этом дело было практически закончено, оставалось прояснить лишь одно небольшое обстоятельство. Когда после довольно долгой поездки мы прибыли в странный старый дом, который выглядел точно так, как его описал мой клиент, дверь нам открыл Ральф, старый дворецкий. Экипаж я взял на весь день, поэтому отправлять обратно его не надо было, и я попросил своего друга пока не выходить из него, если мы его не позовем. Ральф, невысокий сморщенный старик, был в обычном для представителя его профессии костюме (черный сюртук и крапчатые шерстяные брюки), в котором присутствовала лишь одна неожиданная деталь: коричневые кожаные перчатки на руках. Увидев нас, он их тут же сдернул и, когда мы вошли в дом, положил на столик в прихожей. Возможно, мой друг Ватсон упоминал о том, что у меня необыкновенно развиты все чувства восприятия. Я сразу же уловил легкий, но характерный запах, как мне показалось, исходивший от стола в прихожей. Я повернулся, положил на него свою шляпу, неосторожным движением сбил ее на пол и наклонился, чтобы поднять. Таким образом, мой нос оказался всего в футе от перчаток. Да, несомненно, этот странный запах, напоминающий запах смолы, исходил именно от них. Когда я вошел в гостиную, дело уже было закончено. К сожалению, мне приходится раскрывать карты, поскольку я сам рассказываю о себе! А ведь именно благодаря отсутствию этих связующих звеньев Ватсон имел возможность держать читателя в напряжении до самого конца.
Полковник Эмсуорт был не у себя, но, получив от Ральфа сообщение о нашем визите, довольно скоро явился. Из коридора донеслись торопливые тяжелые шаги, дверь распахнулась, и в гостиную ворвался сам хозяин дома. Борода его была взъерошена, лицо перекосилось от злобы, старик был действительно страшен. В руках он держал наши визитные карточки. Увидев нас, он разорвал их на мелкие клочки и швырнул на пол.
— Разве я не говорил, что не желаю вас больше видеть? Что вы все крутитесь вокруг моего дома, как назойливая муха? Еще раз покажете здесь свой нос, и я буду считать себя вправе применить силу. Я вас пристрелю, сэр! Богом клянусь, я не шучу! А что касается вас, сэр, — тут он повернулся ко мне. — Вам я делаю то же самое предупреждение. Знаю я вас, ищеек. Займите-ка лучше свои знаменитые мозги чем-нибудь другим. Здесь вам нечего делать.
— Я не уйду до тех пор, — твердо сказал мой клиент, — пока не услышу от самого Годфри, что с ним все в порядке и что его никто не удерживает силой.
Наш негостеприимный хозяин позвонил в колокольчик.
— Ральф, — сказал он, — звоните в полицейский участок и попросите инспектора прислать двух констеблей. Скажите, что в дом вломились грабители.
— Минутку, — сказал я. — Мистер Додд, вы должны понимать, что полковник Эмсуорт прав и что мы не имеем права находиться в его доме без его согласия. Хотя, с другой стороны, он должен понимать, что ваши действия вызваны исключительно беспокойством о его сыне. Я надеюсь, что, если полковник Эмсуорт согласится уделить мне пять минут, я сумею убедить его переменить свой взгляд на эту ситуацию.
— Меня не так-то легко переубедить, — воскликнул старый солдат. — Ральф, сделайте то, что я велел вам. Какого дьявола вы ждете? Звоните в полицию!
— Этого не будет, — сказал я и прислонился спиной к двери. — Любое вмешательство полиции приведет к той катастрофе, которой вы так хотите избежать. — Я вырвал из записной книжки лист и написал на нем одно слово. — Это то, — сказал я, передавая его полковнику Эмсуорту, — что привело нас сюда.
Он посмотрел на запись, и с его лица исчезли все выражения, кроме одного — безмерного удивления.