Сыскное бюро Ерожина
Шрифт:
– Я… Мы… Он… Да это, так сразу и не расскажешь. – Покраснела Марина Васильевна, и Грыжин понял, что вопрос его ей не понравился. Вопрос женщину смутил. Генерал заговорил о другом, а сам стал думать почему. Либо она не хочет об этом говорить, и на то есть серьезная причина? Либо его догадка, что академик нашел невесту в общественной уборной, верна и женщина просто стесняется открыть место своей прежней службы.
– Давно на пенсии? На вид ты еще молодуха. – Зашел Грыжин с другой стороны.
– Да я почти до самого замужества работала. Работа у меня не пыльная.
– Что же за таинственная работа, что напарница скрывает? – Притворно заинтересовался генерал.
– Ничего таинственного. Работала в общественном туалете. Деньги приличные и пенсию получать можно. – Спокойно призналась вдова академика.
«Да ты вполне нормальная баба. Напрасно наш сыщик не хотел с тобой напрямую говорить» – Подумал Грыжин и поддержал женщину:
– Работа полезная. Ничего такого, чтобы скрывать, в ней нет.
– Спасибо на добром слове. Грибочков берите. Картошечки подложить? – Улыбнулась хозяйка. Марине Васильевне реакция генерала на ее место работы понравилась. Генерал против картошки и грибочков не возражал. Подлив водки в рюмку вдовы, он сказал несколько слов в адрес покойного и они выпили.
– Почему в его квартире на Большой Дмитровке не осталась? – Спросил Грыжин, с удовольствием закусывая солеными грибами.
– А я там и не жила. Приходила к нему, а жить не жила. – Ответила пенсионерка.
– Что же за семья такая? Зачем тогда жениться? – Удивился Грыжин.
– Да ему только работать. Он меня и не замечал. Зачем замуж звал, сама не понимаю. Думала поможем друг другу на старости лет. Я ухаживать за мужчиной не против. Одинокой жить надоело. Да и нуждаться тоже. Только ему это оказалось не надо. Вот и не переехала. – Ответила вдова.
– Ну, нуждаться ты теперь не будешь. Продашь дачу, квартиру. Станешь богатой. Все наследство тебе Кирилла то нет. – Ухмыльнулся Грыжин. Он посмотрел на женщину и заметил, что при имени брата покойного супруга, она побледнела и минуту не могла говорить. Грыжин не торопил и ответа дождался:
– Богатства я не искала. Ну конечно, хорошая зарплата у мужа, вещь приятная. На пенсию не разгуляешься. Но я работу не бросала. – Ответила Марина Васильевна, немного придя в себя.
– Братец у Валерика бедовый был. Как вы, поладили? – Решил Грыжин развить наступление на слабом фланге противника.
– Он на меня набросился. На кладбище только его и увидела. Оскорблял, кричал на меня. Я ему ничего плохого не сделала. А про то, что все наследство мне, я только теперь узнала. Юрист приходил. На Кирилле ничего не было. Он бы и живой ни квартиры, ни дачи не получил. Если бы подошел ко мне по-хорошему, я бы с ним поделилась. Мне много не надо. – Повторила Марина Васильевна, и генерал понял, что она говорит вполне искренно.
– Дачу еще не продола? Бывал я у него в Барвихе. Знатная дача. – Продолжал допрос Иван Григорьевич.
– Дача неплохая. Садик жалко. Сливы больно сладкие. – Виновато улыбнулась вдова.
– Так продала? – Не отставал Грыжин.
– А я этим не занимаюсь. Пусть Дина
– Дина, это твоя дочь, или сестра? – Насторожился Грыжин.
– Да нет. Так. – Отмахнулась вдова.
Безразличие, с которым Марина Васильевна отнеслась к его вопросу, не было наигранным и генерала это удивило. «Ты милая или темнишь классно, или под дурочку работаешь» – Подумал Иван Григорьевич, но имя Дина, запомнил. Все темы, кроме темы Кирилла вдову трогали мало. Грыжин решил еще раз вернуться к убитому Понтелееву младшему.
– Почему Кирюшку то шлепнули? Он что из шоферов в бизнесмены заделался? – Предположил генерал, подкладывая себе колбаски. Марина Васильевна опять изменилась в лице и долго не отвечала.
– Почем я знаю. Я его один раз видела, о покойниках плохо не говорят, а хорошего о нем мне сказать нечего. – Грыжин понял, что эта тема ей по настоящему неприятна. Один эпизод скандала на кладбище не мог, по вразумению генерала, вызвать такую реакцию. «Здесь что-то есть» Решил он, и больше о Кирилле не говорил.
– Ты сам-то женат? О себе расскажи. У меня жизнь серая. – Попросила Марина Васильевна, ставя на стол чайные чашки и торт. Она устала от допроса строгого друга покойного мужа и хотела сменить тему.
– Торт себе оставь. На поминки он не полагается. – Ушел от рассказа о себе, Грыжин.
– Куда же мне такой тортище одной. Пропадет, жалко. Продукт дорогой. – Возразила вдова.
– Уеду, гостей позовешь. – Улыбнулся Грыжин.
– Звать мне некого. Кому старая баба нужна. А тебе зачем уезжать? Оставайся. У меня комната пустая. Живи хоть неделю. Могу я друга покойного муженька принять? – Предложила вдова.
– Не прогонишь, переночую. Завтра в Москве погуляю. Можем на кладбище съездить. Я у его отца на Ваганьковском бывал. – Согласился Иван Григорьевич. «Вляпалась ты голубушка в непонятную историю». – Подумал он. И ему стало жаль эту одинокую и явно бесхитростную женщину.
– Вот и хорошо. Надоело одной сидеть. А тут генерала Бог послал. А на кладбище не поеду. Сам езжай. У меня от похорон еще сердце не отошло. Уж очень меня его братик там обидел.
После чая, Грыжин попросил разрешение звонить:
– У вас тут в Москве пока телефон бесплатный, другу однополчанину от тебя позвонить можно?
– Звони. Хоть другу, хоть подруге. Аппарата не жалко. – Ответила Хозяйка. Грыжин ушел в «свою» комнату. Достал из чемодана очки и записную книжку, вернулся и обстоятельно уселся у телефона:
– Петро, ты меня слышишь. Я вдову Валерика отыскал. Хорошая женщина. Гостеприимная. Не знаю, может, еще и завтра у нее побуду. Если на работе не хватятся. Офис то надолго оставлять нельзя. Кое что узнал. Но пока немного. Давай встретимся. Где улица Генерала Ермолова в Москве, знаешь? Подъезжай завтра к десяти. Я «вашего» метро боюсь. – Генерал дал отбой и с трудом сдержал серьезную мину. Сыщик, услышав, что его консультант уже живет у вдовы академика, чуть не выронил трубку, а удивить подполковника Ерожина мало кому удавалось.