Сыскное бюро Ерожина
Шрифт:
– Можно я подумаю? – Осторожно поинтересовалась совершенно сбитая с толку Татьяна Петровна.
– Конечно, милая. Такие дела быстро не делаются. Но должна вас предупредить, что второго такого шанса у Вас никогда не будет Вы станете обеспеченной женщиной, сможете путешествовать не только по подмосковным городкам, а съездить даже в Париж. Я там была. Это замечательный город, а Лувр один из самых прекрасных музеев. Вы сможете кушать все, что захотите. И покупать себе любые шмотки.
– Откуда. А если ваш, любимый, дай бог ему здоровья, протянет еще двадцать лет. Ведь не каждый
– Вы, абсолютно правы. Поэтому, если мы с вами заключим наше соглашение, вы сразу получите крупную сумму. Я вовсе не хочу его смерти. Но если такое случится, вы получите вторую часть суммы, о которой мы договоримся, а на наследство дадите мне генеральную доверенность.
– Ой, что-то мне страшно. – Призналась Татьяна Петровна: – Деньги возьму, а если я помру раньше?
– Вот этого делать нельзя. – Твердо заявила Нора.
– Все таки я должна подумать. – Ответила пожилая женщина.
– Думайте, я уже сказала, что не собираюсь вас торопить. – Улыбнулась Нора и разлила остатки вина по бокалам.
– А если не секрет, о какой сумме идет речь? – Полюбопытствовала Голикова.
– Десять тысяч долларов после вашего согласия и еще десять, если произойдет то, о чем мы говорили. – Спокойно ответила молодая красавица.
– А это законно? – Неожиданно испугалась пенсионерка.
– Если вы будете навещать моего друга и иногда заниматься его хозяйством, то все будет совершенно законно. Но могу вас успокоить, что часто это делать не придется. Профессор очень самостоятельный мужчина и быт у него налажен. Да и я не собираюсь с ним расставаться. Я ведь и вправду, влюблена в него, как кошка.
Татьяна Петровна вздохнула и снова зажгла конфорку под чайником. За разговорами кипяток в нем давно остыл.
– Любка, поищи мне что-нибудь надеть, что бы я на автомеханика смахивал. – Попросил Михеев жену, продолжая полоскаться под душем.
– Ты и так на него всегда смахиваешь. – Проворчала Люба.
– Что? Я не слышу. – Крикнул Глеб из ванной.
– Выйдешь, тогда и поговорим. – Громко крикнула Люба, но шкаф открыла.
– Ну почему я должна знать как выглядит автомеханик? – Задала она себе чисто риторический вопрос и стала перебирать вещи мужа. Глеб вышел из ванной, завернутый в махру полотенца и навис над женой:
– Ну, Люб, мне же одеваться надо.
– Откуда я знаю, что тебе давать. Сам думай. Вот все твои вещи. Кстати, пора бы тебе хоть один костюм завести. Выйти прилично не в чем. – Горестно подытожила Люба просмотр его одежды.
– Ты же знаешь, с моим ростом костюм купить трудно. Я бы лучше ружье себе к осени прикупил. Моя «тулка» косить стала. У нее уже стволы от чистки, как пергамент. – Пожаловался Глеб.
– Хочешь меня бросить. – Невесело заметила жена и вынула из ящика потертые джинсы и вытянутый на локтях свитер: – Подойдет?
– Вполне. Умница. А почему бросить? Поедем вместе, и папаня будет рад и мама. – Заверил Михеев, залезая в джинсы. Люба вспомнила деревенский дом родителей мужа и улыбнулась:
– Хорошие у тебя старики. Если бы не они, ты бы меня
– Ну, вот и съездим. – Улыбнулся Глеб и от этой улыбки стал похож на огромного ребенка.
– Куда с тобой можно собраться? Ты выходного выделить не можешь, а тут в Вологду намылился. Все это, Глебушка, пустые разговоры. – Вздохнула молодая женщина и обняла мужа.
– Почему? Я с Петром Григорьевичем давно договорился. Дело доведем, и он меня отпустит. – Заверил Михеев супругу.
– Одно закончите, другое начнете. – Уверенно предсказала Люба, и очутилась у мужа на руках.
– Не нуди. – Попросил Глеб, раскачивая ее как ребенка.
– Ладно уж, поживем, увидим. А пока иди ешь. – Вздохнула Люба.
Глеб быстро заглотал яичницу из пяти яиц, выпил три стакана молока и смолотил пол батона с сыром, после чего с грустью оглядел опустевший стол и поднялся:
– Порядок, до обеда заправился. – Сообщил он на ходу, и чмокнув Любу, шагнул в прихожую. Для передвижения по однокомнатной квартирке в Чертаново, ему надо было сделать ровно четыре с половиной шага. Лифтом Михеев не пользовался, потому что там приходилось нагибать голову.
На улице шел мелкий дождик. Глеб подошел к своей машине, увидел, что его «жигуленок» так заставлен соседскими легковушками, что ему не выехать, огляделся, и не заметив владельцев, преградивших ему путь, нагнулся, взял свою машину снизу и, раскачав немного, передвинул капотом к проезжей части. Затем залез на сидение, утянутое из за его роста до предела назад, завел движок, включил щетки и благополучно выехал на узкий асфальт. До автобазы он решил добираться по кольцевой Автодороге. Пробивать центр можно была до обеда. А через Кольцевую он успевал к десяти.
Возле ворот автобазы на маленькой стоянке в поле зрения охраны парковались машины начальства. Зеленый «опель», темно синий «пежо» с небольшой вмятиной на левой дверце и последняя десятая модель «жигулей». Личный транспорт водителей, беспорядочно брошенный вдоль забора, оставался без надзора. Черной «волги» номера, которой продиктовал шеф, Глеб на стоянке не увидел. Он осмотрелся и зашагал к проходной. В проходной дежурили два охранника. Глеб сказал, что он пришел наниматься, показал паспорт, и ему выписали пропуск. Он взял квиток, засунул его в паспорт и направился к воротам гаража. На территории автобазы стояло десяток фур. Шесть из них были явно не на ходу. «Механиков у них не хватает», отметил Михеев и увидел возле гаража несколько парней и пожилого мужчину. Парни курили и нервно доказывали пожилому, что им не додали в зарплате.
– Что вы ко мне привязались? – Отбивался дядька: – Идите к бухгалтеру, разбирайтесь.
– Ты, батя, наш профсоюз, ты и иди. – Наседала молодежь.
– Мужики, где мне главного инженера найти? – Спросил Глеб, дождавшись паузы в их напряженном диалоге.
– Топай на второй этаж, там не доходя директора, вторая дверь справа. – Бросил один из парней и снова навалился на мужика из профсоюза. Глеб поднялся на второй этаж и быстро нашел дверь с табличкой «Главный инженер П. П. Тихомиров». У Пал Палыча сидел народ, но увидев Глеба, он заулыбался и хотел что-то сказать.