Сюита «Ландшафт и этнос»

Гумилев Лев Николаевич

Применение теории систем позволяет приступить к пересмотру принципа концептуальных моделей глобальной истории. То, что эта задача до сих пор неоднократно ставилась и не получила удовлетворительного решения (Д.Б. Вико, О. Шпенглер, А. Тойнби) [173, стр. 65-67] , не должно отвращать исследователя от продолжения попыток эмпирического обобщения, сколь бы трудны они ни были. В отличие от наших предшественников, выяснявших, как идет процесс, мы имеем возможность ответить на вопрос: что именно подвергается изменению, хотя мы будем иметь принципиально одностороннюю модель, представляющую только определенные аспекты явлений. Но ведь создание концепционных моделей лежит в основе любой исторической интерпретации, что и отличает историю (буквально – «поиск истины») от хроники или простого перечисления событий [173, стр. 68] .

173

Берталанфи П. Общая теория систем – критический

обзор. – В кн.: Исследования по общей теории систем. М., 1969.

173

Берталанфи П. Общая теория систем – критический обзор. – В кн.: Исследования по общей теории систем. М., 1969.

Нашим объектом исследований является не шпенглеровская «душа культуры» и не тойнбиское «умопостигаемое поле исследования» [90, стр. 5] , а этническая система на том или ином уровне [155, стр. 92-95] . Иными словами, непосредственно наблюдаемые этносы – лишь фазы этно-генетических процессов, причиной которых, согласно модели, является взрыв пассионарности, т.е. флуктуация энергии живого вещества биосферы. Явления, следующие за первоначальным толчком или взрывом, как то: расширение ареала, формообразование, затем упрощение структуры и переход к гомеостазу, – при всем разнообразии условий сходно интерпретируются в пределах законного допуска.

90

Toynbee A. J. A Study of history. Abridgement of volumes I – VI by D. C. Somervell. L. – N: Y. – Toronto, Oxford Univ. Press, 1946.

155

Гумилев Л.Н. Место исторической географии в востоковедных исследованиях. – «Народы Азии и Африки», 1970, № 1.

Предлагаемый подход позволяет предложить решение «больного» вопроса о взаимоотношении «человека» с географической средой. Признав этнос сложной, многоступенчатой системой, мы имеем право включить в нее кроме людей орудия, которыми они добывают пишу, предметы искусства и научные воззрения, домашних животных и культурные растения. Это будет своеобразный развивающийся антропоценоз, запрограммированный так или иначе условиями, в которых произошел начальный пассионарный взрыв, включая в их число формацию социального спонтанного развития. Следовательно, этнос – не сумма особей, в него входящих, а система связей, объединяющих особи. Эти связи простираются не только в пространстве, но и во времени, но не бесконечно далеком, а ограниченном пассионарным взрывом, вследствие которого создалась данная этническая целостность. Равным образом этнос лимитирован в своем развитии, даже в оптимальных условиях территориальной изоляции, фазой гомеостаза или равновесия со средой как природной, так и этнической, т.е. соседними этносами. Поскольку гомеостатические этносы теряют резистентность, то первое же нарушение равновесия ведет к их распаду, а следовательно, и к гибели системы.

Из изложенного следует, что пассионарность нельзя рассматривать как социально-экономическое явление, ибо это противоречило бы закону сохранения энергии. Значит, она – биологический признак, возникающий, как все признаки, вследствие мутаций и устраняемый естественным отбором. Поэтому следует рассматривать пассионарность как экзогенный фактор по отношению к этногенезу и эндогенный по отношению к биосфере.

История политическая, экономическая и культурная, откуда мы черпаем сведения об этногенезе, фиксирует только явления социальной действительности и поэтому нуждается в дополнении данными природоведения. Последние не лежат на поверхности, а постигаются путем анализа большого числа фактов и эмпирического обобщения. Решительный и важный шаг в этом направлении сделал чл.-корр. АН СССР Ю.В. Бромлей, отметивший крайне важное свойство этноса – эндогамию (см. ниже).

Если считать этнос только социальным явлением, то заключение браков с иноплеменниками не может отразиться на его структуре. Если же они все-таки имеют значение, то несомненно, что наряду с социальными институтами, языком, культурой имеется определенная биологическая связь, которую нельзя ни отождествлять, ни сопоставлять с расовой. Единство людей, составляющих этнос, определяется внутренней структурой и стереотипом поведения. Если структура, формирующаяся в историческом процессе становления этноса, складывается на основе общественной формы движения материи, то стереотип поведения вырабатывается в процессе адаптации к природным условиям и передается путем «сигнальной наследственности», свойственной не только людям, но и животным, что заставляет отнести поведенческие явления к природным формам движения материи. Таким образом, этнос совмещает в себе «социальный организм» и популяцию.

Возникновение новой этнической целостности всегда связано с ломкой старых стереотипов и, следовательно, требует огромной затраты энергии. Значит, природа этноса энергетична, а биохимическая энергия, абсорбируемая его представителями и выдаваемая в виде деятельности (созидательной или разрушительной), создает в психике ее носителя эффект, который мы назвали пассионарностью. Именно через высокий накал пассионарности происходит взаимодействие между общественной и природными формами движения материи, подобно тому как некоторые химические реакции идут лишь при высокой температуре и присутствии катализаторов. Импульсами пассионарности (биохимической энергии живого вещества, преломленной психонервной организацией человека) создаются и сохраняются этносы, исчезающие, как только слабеет пассионарное напряжение. И теперь можно раскрыть значение термина «этнос», которое

предварительно мы только что описали. Этнос – это пассионарное поле одного ритма, ибо у другого этноса свой ритм. Именно эти ритмы мы и улавливаем ощущением «своего» и «чужого», но индивидуальное сознание не находит объяснения чувству и предпочитает игнорировать его. Только коллективное сознание науки и накопленный ею опыт позволяют нам понять, что за разнообразными внешними проявлениями этносов кроется глубинная сущность. То, что открыли физики в отношении электричества и света, химики – взаимодействие кислот и щелочей, пора уяснить этнологам, хотя бы во имя монизма науки.

Ритм не является прирожденным. Он – свойство не особи, а этнического коллектива. Новорожденный имеет унаследованный от предков генотип и фенотип, но этнического ритма у него нет Постепенно младенец входит в жизнь, и его биологическое поле начинает колебаться в унисон с полями окружающих. Это своего рода резонанс. Поэтому ясно, что для этнической принадлежности основное значение имеет воспитание на самых ранних этапах биографии особи, а не расовая принадлежность. Генотип может определить многое: темперамент, быстроту реакции, способность к абстрагированию, воображение и т.п., но не ощущение «своего» и «чужого» – отличительную черту этноса Эта черта передается младенцу путем «сигнальной наследственности», т.е. традиции, и потому в этнических коллективах возможна инкорпорация, немыслимая в расе Именно способностью людей резонировать на чужое этническое поле объясняются случаи приживания человека, попавшего в чужую этническую среду. Но такие случаи редки и не всегда безболезненны Например, известный ориенталист и офицер русской армии казах Чокан Валиханов чувствовал себя, по собственному признанию, своим и в русском офицерском собрании, и в казахском ауле, но эта раздвоенность переносилась им очень тяжело. Исходя из сказанного, этническое поле находится не в телах особей, а между ними, и, следовательно, исследуя народы этнологически, мы изучаем не внешность явлений, а их сущность в пространстве и во времени. Все детали быта, обрядов, культа и т.п., описываемые этнографами, для этнологов только опознавательные знаки причины, их породившей.

Принципы «поля» и «системы» не только не противоречат, но дополняют друг друга. Первоначальный пассионарный взрыв создает популяцию особей, весьма энергичных и тянущихся друг к другу. «Поле» создает причину для их объединения и дальнейшей солидарности, чаще всего не осознанной Но даже эта первичная консорция, вступая в соприкосновение со средой, организуется в систему корпускулярного типа, чем противопоставляет себя окружению Следующий шаг – оформление себя как социальной группы, т.е. создание жесткой системы с разделением функций ее членов, – это вступление в исторический процесс развития, запрограммированного локальными особенностями географического и этнического окружения, что при единстве модели этногенеза создает неповторимые коллизии в каждом отдельном варианте его.

Сформулированный нами тезис, по которому этнос как система имеет смысл природного явления, лишь коррелирующегося с общественными закономерностями, расходится с утверждением В.И. Козлова, что «этническая общность – социальный организм, сложившийся на определенной территории из групп людей при условии уже имевшейся у них или достигнутой ими... общности языка, общих черт культуры и быта, особенностей психического склада, а если эти группы резко отличались в расовом отношении, то и значительной метисации их» [178, стр. 56] . Иными словами, принцип системы заменен принципом сходности или похожести, по необходимости внешней, так как внутренние связи при этом подходе уловить невозможно.

178

Козлов В.М. Динамика численности народов. М., 1969.

По нашему мнению, цитированное определение имеет несколько недостатков, делающих его непригодным для этнической диагностики и заводящих в теоретический тупик Но поскольку оно «считается общепринятым» [178, стр. 21] и наша попытка учесть соотношение этноса и ландшафта названа «биологизацией и этнической детерминизацией» [178, стр 21, прим. 2] , то придется внести ясность.

Прежде всего, В.И Козлов высказывает взаимоисключающие утверждения. Указание на роль территории и особенности природной среды, обусловливающей материальную культуру малых этносов [161, стр. 44] как «условие возникновения и существования этнической общности» [178, стр. 29] , показывает, что он сам связывает этносы с географической средой. Да и трудно спорить против очевидности! Его заявление о необходимости метисации рас – такой биологизм, с которым нельзя согласиться. Например, индусы были объединены системой каст и не обращали внимание на то, кто данный брамин: ариец или дравид. И наоборот, большинство аннамитов перед образованием Вьетнама имели французскую примесь, но это не объединило их с французами

178

Козлов В.М. Динамика численности народов. М., 1969.

178

Козлов В.М. Динамика численности народов. М., 1969.

161

Гумилев Л.Н. Этногенез – природный процесс. – «Природа», 1971, № 2.

178

Козлов В.М. Динамика численности народов. М., 1969.