Сюрприз для мужа

Ричмонд Эмма

— Да. — «Надо ехать сейчас. Немедленно, пока я еще могу».

— Тогда пойдем быстрее.

— Да. Я не могу остаться, Себастьен.

— Я понимаю. Я буду по тебе скучать. Осторожно за рулем. Или, хочешь, я…

— Нет, — поспешно отказалась она.

— Ну, хорошо, — устало улыбнувшись, согласился он.

Внезапно на ее глаза навернулись слезы. Пытаясь их скрыть, Джеллис пошла прочь. «Постараюсь не плакать, а потом, когда я останусь одна, наплачусь вволю».

Вернувшись в квартиру, она быстро собрала свои вещи, просто затолкала их в чемодан, потом зашла в его комнату, провела рукой по одеялу, вдохнула сохранившийся запах его тела.

Под этим одеялом они любили друг друга. «И мы по-настоящему любили друг друга, — сквозь слезы подумала она. — И он любил меня не меньше. Просто обожал меня. Так он говорил. Так как же он мог бросить меня?»

Может, он просто любил женщин? И ничего не мог с собою поделать? Ведь бывают же такие люди.

Джеллис опять вспомнила их первую встречу в кафе. Он подошел к ней, остановился возле ее столика, и она нерешительно посмотрела на него.

— Вы меня знаете? — тихо спросил он. Широко раскрыв карие глаза, она покачала головой.

— А…

— А?

Он снова улыбнулся, быстрой, привлекательной улыбкой, из-за чего у нее участился пульс.

— Как вы поняли, что я англичанка?

— А вы в самом деле хотите, чтобы я вам об этом сказал?

Она покачала головой. Улыбка ее была прелестна. «У него красивые глаза, — подумала она, — теплые, веселые, карие с легкими проблесками зелени».

Хлопнув сложенной газетой по столику, он пошел прочь.

С глуповатой улыбкой Джеллис следила, как он пошел вдоль парапета, что-то сказал какому-то зеваке, а потом вовсе исчез из виду.

— Дура, — пробормотала она про себя. «Однако я в отпуске, а на отдыхе глупость позволительна, разве нет? Конечно, позволительна». И она не удивилась, что в течение всего дня не раз вспоминала незнакомца.

Когда она в тот же вечер приехала в Пор-Вандр пообедать, то снова увидела его. Сидя под полосатым голубым навесом, она наслаждалась аперитивом. И тут увидела, как он спрыгнул с яхты, стоявшей на причале в заливе. Набросив на плечо толстый свитер, он что-то со смехом сказал мужчине на борту яхты. Потом резко остановился, пропуская машину, и начал неторопливо переходить улицу.

Он был высокий, загорелый, гибкий и ладный, и не одна женщина повернула голову, чтобы посмотреть на него. На губах его играла улыбка, глаза смешливо щурились, и тут он увидел ее и… остановился. Улыбка его стала шире, озорнее. А потом он медленно пошел к ней.

— Bon soir [3] .

— Bon soir, — откликнулась она.

Какой-то миг он задумчиво смотрел на нее. В глазах его сверкали озорные искорки.

— Хорошо, — медленно кивнул он головой. — Можно присесть? — Потом, слегка пожав плечами, сам же ответил себе: — А почему бы нет? Вы позволите?

— Конечно, — согласилась она.

Он улыбнулся, взял стоявший напротив нее стул и уселся.

— Что вы пьете? — Он взял у нее бокал, понюхал, неодобрительно поджал губы и вернул ей стакан. — У вас неважный вкус, мой друг. — Оглянувшись в поисках официанта, он попросил другой бокал и бутылку шабли. Потом снова повернулся к ней и спросил: — Comment vous appe-lez-vous? [4]

3

Добрый вечер (франц.)

4

Как

вас зовут? (франц.)

Глядя на него с озадаченной улыбкой, она несколько раз повторила себе его вопрос, потом торжествующе улыбнулась.

— Джеллис Харпер.

— Джеллис, — повторил он, словно наслаждаясь этим именем.

— Et vous? [5] — с гордостью спросила она.

— Себастьен Фуркар.

«О, как мило».

— Здравствуйте, Себастьен Фуркар, — протянув руку, сказала она.

Он улыбнулся так, словно был в восторге, и нежно поднес ее пальцы к губам. Потом, отпустив ее руку, он снова улыбнулся, поскольку официант уже принес ведерко со льдом, в котором стояло вино, и бокал. Себастьен снова взял стакан Джеллис и, не сводя с нее глаз, безжалостно выплеснул содержимое в ведерко со льдом, потом налил ей шабли.

5

А вас? (франц.)

— Попробуйте это, — приказал он.

Заинтригованная, она отпила глоток охлажденного вина и одобрительно кивнула головой.

— Очень вкусно.

— Хорошо. — Он налил немного себе. — Вы уже пообедали?

— Еще нет.

— Тогда будем обедать вместе, — уверенно заявил он.

— В самом деле?

В глазах его плясали смешинки.

— Я так думаю, — кивнул он. — Красивым женщинам не следует обедать одним.

— Правда?

— Думаю, да. Иначе им будут докучать.

— А вы не собираетесь этого делать?

— Не знаю. Но в этой идее есть определенный шарм.

Джеллис засмеялась.

— И мне не нравится обедать в одиночку.

— Мне тоже, — тихо призналась она.

— В таком случае мне повезло, что я оказался здесь, не правда ли?

— Очень даже. Хорошо ли вы провели время на яхте? Я уверена, что именно этим вы сегодня занимались.

— Отлично. А вы плаваете?

— Нет, — улыбнувшись, ответила она. — Меня укачивает. И, по правде говоря, я думаю, — поддразнила она его, — что французам надо запретить говорить по-английски.

— Почему?

— Потому что у них всегда отвратительный акцент.

— Но ведь акцент не главное в человеке, разве не так?

— Так, — согласилась она.

— А вы думаете, что я буду отчаянно флиртовать с вами?

— Не знаю. А вы будете?

Он медленно улыбнулся и покачал головой.

— Я становлюсь слишком старым, чтобы приударять за женщинами. — Взяв меню, он передал его ей.

Позже Джеллис показалось, что во время разговора он ловко вытянул из нее все, что его интересовало, ничего особенного не рассказав о себе. Он был забавным, любезным, совершенно обворожительным. Был уже двенадцатый час, когда официант наконец потерял терпение из-за этих слишком засидевшихся гостей и решительно вручил Себастьену счет. Он с улыбкой оплатил его, добавил щедрые чаевые и проводил Джеллис к ее машине.

— Вы совершенно не наскучили мне, — тихо произнес он.

— Правда?

— Да.

— А в этом есть нечто необычное?

— Да. — Он взял ее руку, осторожно поднес к губам и нежно поцеловал пальцы. — Спокойной ночи, Джеллис.

— Спокойной ночи.

Он улыбнулся в последний раз, потом отпустил ее руку и ушел. Однако, пока она с глуповатой улыбкой отпирала дверцу машины, он остановился и вернулся к ней.

— Куда мы поедем завтра?

— Завтра? — недоуменно отозвалась она.