Сюрприз под занавес
Шрифт:
—У-у-у,— пароходной сиреной загудела Тамара.— Издеваешься?!
—Никак нет. И в мыслях не держал. Наоборот….
—Еще слово и…
—Пью кофе!
Электрон склонился над чашкой. Тамара с большим подозрением рассматривала его, не в силах расстаться с помятым эклером. И жалела, что не метнула его сразу же за первым пирожным. Когда этот… с именем… так нагло ухмылялся. А теперь что делать? Или плюнуть и съесть, черт с ним, с товарным видом?
Тамара, вопросительно поглядывая на пирожное, осторожно откусила от него и снова негодующе
Электрон хмыкнул, закашлял и поспешно сказал:
—Если хотите, я закажу для вас точно такое же.
Тамара покраснела: он что, мысли читает?
Электрон спрятался за свою чашку с кофе и вдруг спросил:
—А что на самом деле произошло на кухне?
Тамара поперхнулась. Электрон смотрел невинно, девушке почему-то вспомнился Крыс. И тающий нимб над собачьей головой. Точно такой же сейчас подрагивал над этим… с именем.
Ангел во плоти, никак не меньше! Небесное создание. Откуда только такие берутся?!
Стараясь не сорваться, Тамара сдавленно пробормотала:
—О чем это вы?
—Ну хотя бы о том, куда исчезли пирожки,— невозмутимо заметил Электрон. — Пятьдесят два, кажется. Не вы же их съели, в самом-то деле. Несмотря на ваш… хммм… действительно отменный аппетит!
—Я, не я, тебе-то что?!
—Просто пытаюсь понять, что происходит.
—Абсолютно ничего, — угрюмо отрезала Тамара.
—Ничего,— кивнул Электрон.— Если не считать, что за эти дни вы дважды едва не отправились к праотцам. Вас спасло только чудо. Или я ошибаюсь?
Тамара оторопело жевала. Он немного помолчал и отрывисто произнес:
—Я осмотрел кухню — мясорубка явно упала сверху. Вам повезло, что не на голову. Паркет под ней буквально искрошен. Чугун все-таки. Старого литья.
Озадаченная Тамара вернула на тарелку недоеденное пирожное. Сдвинула брови в тяжелом раздумье. Припомнила все и раздраженно отмахнулась:
—Случайность! Обычная невезуха.
—Да?
—Да!
—А вот я бы посоветовал вам уехать. Или хотя бы перебраться в гостиницу. И как можно быстрее. Софи можно просто навещать.
—Глупости!
—Я вас предупредил, — пожал плечами Электрон.
—А я просила? — огрызнулась Тамара.
Насмешливые зеленые глаза раздражали ее чрезвычайно. Аппетит пропал, как и не было. Обилие жирных блюд на столе вызывало тошноту. На кой черт она все это заказала?!
Тамара вскочила, отшвырнула стул в сторону и выразительно покрутила пальцем у виска.
Электрон безмолвствовал. Рассматривал ее с интересом энтомолога, как редкий экземпляр бабочки — вернее моли, себе-то что врать?! — и крошечными глотками потягивал кофе.
—Кретин! — зло прошипела Тамара. — Эта мясорубка упала бы на любого, кто попытался бы открыть буфет! На ЛЮБОГО, понял? Никто не мог знать, что именно меня принесет в кухню с утра пораньше… — Тамара топнула ногой. — Я и сама не знала!
Электрон на ее страстный
Тамара возмущенно отметила, с какой готовностью несется к столику накрашенная девица, и вдруг сообразила: сейчас они снова окажутся вместе. Она и этот… с именем.
Тамаре от него так просто не избавиться! Сначала он навяжет ей зонт, потом потащится рядом, насмешничая, само собой.
Оно ей надо?!
Тамара торопливо воскликнула:
—Заплатите за меня, я… Мне нужно бежать!
Электрон смотрел изумленно. Тамара схватила сумочку — Лелька сунула свою в дорогу — и немного виновато пробормотала:
—Я вечером верну деньги, спасибо.
Время обеда приближалось стремительно, и Тамара тоскливо косилась на часы: возвращаться домой не хотелось.
Домой!
Тамара невольно усмехнулась. Как быстро и незаметно человек привыкает к новому. Вот и она мысленно называет домом совершенно чужую квартиру. Где полно еще недавно незнакомых людей.
«Представляю, что они обо мне думают!»
Тамара поморщилась: да уж, ничего хорошего. Как-то с самого начала все пошло по-дурацки. Они с Динкой будто специально всех на уши ставят. А уж сегодняшнее утро…
Это перебор!
Тамара застонала и пошла быстрее. Она не обращала внимания на памятники архитектуры. Слепо пролетала знаменитые мостики. Не замечала всемирно известные скульптуры. Цветущую сирень на Марсовом поле. Пушкинский театр. Толпы детей у памятника. Влажную, только что умытую зелень северной российской столицы. Низкое, затянутое тучами небо, в любую секунду готовое пролиться дождем. Пока оно просто дышало влагой.
Тамара сгорала от стыда. И от злости. На Лельку.
Ведь из-за нее все! Не будь Лелька такой настырной, Тамара сейчас преспокойно отдыхала бы в Крыму. Купалась бы в море. Нежилась на солнце. Пила бы легкое крымское вино в кафе на Набережной. Флиртовала бы с отдыхающими. В пику Лешке Сазонову. И даже наконец влюбилась бы! Может быть.
А здесь отдувалась бы Лелька.
Это ее будила бы по утрам бессовестная Динка. Они бы на пару лазили из окна во двор любоваться притихшим Питером и белыми ночами. На пару бы приваживали нищих. Пачкали бы дорогую мелованную бумагу акварелью. Читали бы танка. На пару!
Софи вполне обошлась бы и одной внучкой своей любимой Нинуши. Да, и правнучкой!
Уж правнучкой бы точно обошлась. Если честно, Софья Ильинична лишь на Динку и обращает внимание. Маслом плывет, стоит девочке приблизиться. Ведет себя с ней, словно с любимой подружкой. Все шепчется.
Недаром говорят — старый, что малый.
Незаметно для себя Тамара свернула к переговорному пункту. Автоматически набрала Лелькин номер и, не успела сестра поднять трубку, раздраженно закричала:
—Слушай, я больше не могу тут! Не выдержу еще двое суток! Приезжай завтра же!