Сюжеты Ельцинской эпохи
Шрифт:
Владимир Емельянов: — Год оказался переломным для каждого из нас из-за необходимости принять принципиальное решение о путях дальнейшего развития общества. Это спрессовалось в череде выборов. Раскачивание политического сознания населения проходило в таких формах, что вполне мог быть и поворот назад. Для меня важно, что, пройдя по этому гребешку, мы в пропасть не свалились.
Очень волнительными были выборы губернатора. Здесь нашими оппонентами применялись даже более грубые методы, чем летом. Во всяком случае, на президентских выборах сторонники Зюганова не использовали подметных писем. Я надеялся, что Чуб победит сразу, но то, что он наберет больше 60 % голосов, стало приятной неожиданностью. С другой стороны, это звоночек, чтобы не впасть в эйфорию, не пострадать от медных труб. Ситуация экономическая остается такой, что
В целом год сохранил надежду на дальнейшее развитие общества. Чисто по-человечески я спокоен за будущее моей дочери, потому что для меня это было одним из важнейших факторов выбора. Повернуть общество назад — это значит поломать жизнь этой девчонки, которой сейчас тринадцать лет и которая уже начинает воспринимать общественно-политические реалии.
Одновременно в этом году накопилась определенная психологическая усталость. Умом понимаю, что следующий год будет тяжелым в экономике, в социальной сфере, но душой хочется все-таки надеяться, что он станет годом стабилизации не столько экономической, сколько политической и, что ли, морально-нравственной.
Владимир Емельянов (в центре) ведет собрание регионального движения «За социально-экономический прогресс и гражданское согласие». 1997 г.
Владимир Емельянов: — Я сделал достаточно серьезный для себя шаг — поменял место работы. [11] Достаточно долго дозревал до этого решения, и спасибо Владимиру Федоровичу (губернатор Чуб. — N), он с пониманием все это воспринял. В последнюю нашу встречу мы с ним очень хорошо поговорили, договорились, что если я буду нужен и полезен, то всегда помогу. Мы не один год работали вместе, были и тяжелые периоды, которые просто так не забываются.
11
В 1996 году, после выборов губернатора Владимир Емельянов оставил пост первого заместителя главы администрации области и возглавил областное управление статистики.
Не зря американцы в теории управления вывели периоды пребывания на определенной должности. Шесть лет — раньше, как говорится, так долго вообще не жили. Я пришел во власть в 1990 году из вузовской науки и вполне адаптировался. Был не самым плохим администратором, мне кажется, я работал достаточно ответственно, старался выкладываться. Работа по семь дней в неделю несколько лет в очень сложных ситуациях… У меня и сейчас перед глазами и стояние перед забастовщиками и перед казаками, и вертолеты с детьми… [12] Накапливается психологическая усталость, когда надо ответить себе на вопрос: ты можешь продолжать по-прежнему работать или нет? Бывают моменты, когда человек должен принимать такое решение. Ну что же, мы должны провожать человека, когда уже надо от него любыми путями избавляться? Это же ненормально. Если бы я начал себя уговаривать, я бы начал, извините, халявить, сидеть, что называется, в кресле. Этого я не хочу. Это же будет видно людям. А я не хотел бы, чтобы говорили, что Емельянов начинает цепляться за кресло.
12
Имеется в виду захват бандитами целого класса ростовских школьников — нашумевшая в свое время история.
Психологически решение было тяжело принимать. Даже многие знакомые говорили: «Ну что, мол, двинули тебя оттуда…» Ну, и определенная степень социального обеспечения, льгот, благ, связанных с руководящей должностью, — к ним тоже привыкаешь.
Кроме того, я считаю, структуры власти должны обновляться. Надо развязать руки губернатору для формирования новой команды, новых принципов управления. Та команда, в которой я работал, была сформирована в 1991-м году. Тогда в управлении существовали понятия лимитов, капвложений, поставщиков, оптовых цен — это был совершенно другой мир, основанный на социалистических принципах управления. Сегодня мы живем в другом государстве, должна быть другая структура управления, другие формы и методы.
Для меня интересна работа в статистике. Я сталкивался с ней как один из руководителей области, чувствовал, что здесь еще со многим надо разобраться, потому что информация о мире, который так стремительно меняется, не успевает за переменами.
Ну, и уход с поста вице-губернатора не означает, что я ухожу из политики. Чересчур большой кусок жизни уже этому отдан. Я буду заниматься недавно созданным движением «За социально-экономический прогресс и гражданское согласие». Думаю, и с администрацией мы продолжим сотрудничество, потому что власть нуждается в общественной поддержке. Если мы не будем формировать в общественном сознании идеологию общественного развития, то это сделают наши оппоненты.
Михаил Емельянов: — В последний год как-то не было времени подумать о переменах, происходящих во мне. Самые сильные личные впечатления — самолет. Став депутатом Госдумы, я каждую неделю летаю туда-сюда и еще по командировкам. В детстве я мечтал стать летчиком гражданской авиации, в школе — политиком. Избравшись в Думу, осуществил сразу две детские мечты — занимаюсь политикой и подолгу нахожусь в самолетах.
Если серьезно, то работа в Думе расширяет кругозор. Появляется не провинциальный, а государственный взгляд на вещи. Даже когда смотришь телевизор, воспринимаешь все события как их участник, понимаешь, что тебе предстоит выступать или голосовать по поводу этих событий. Это другой уровень восприятия происходящих в стране перемен.
Для нашей ростовской организации «Яблоко» самым динамичным был прошлый, 1995 год. В этом году неудачной была полоса перед президентскими выборами. Лето и осень мы потратили на то, чтобы вернуть доверие избирателей, подорванное московскими стратегами. С этой точки зрения очень важным было участие «Яблока» в кампаниях губернатора и мэра. В 1996 году ростовское «Яблоко» работало на качественный рост, мы укрепили структуру, кадры, материально-техническую базу.
Михаил Емельянов: — Да, стереотипы восприятия жителей Дона существуют. Но что касается зажиточности, то здесь мы уже утратили пальму первенства. Те регионы, где развиты добывающая промышленность и металлургия, даже те, которые мы считали отсталыми, живут сегодня лучше нас — Красноярск, Челябинск, Тюмень.
Что касается ростовского консерватизма, то у нас это скорее такой здоровый прагматизм. Я занимаюсь политикой с конца восьмидесятых, когда по всей стране была бешеная митинговая активность. И помню, как тяжело было собрать митинг в Ростове. Практически невозможно. Зато на голосовании мы давали очень большие проценты. Потому что люди прагматичные: зачем митинг? Что, надо проголосовать? Куда прийти? Ага, опустил бюллетень, как надо, и пошел по своим делам. Люди на Дону более прагматичные, более конкретные, быстрее соображают. Когда бываешь на Урале, или в Сибири, или в Поволжье, просто удивляешься, как люди там долго думают, как они не понимают простых вещей, как не делают того, что мы сделали еще 3–4 года назад, например, в предпринимательстве.
Владимир Емельянов: — Я воспринимаю среднестатистического жителя Ростовской области как человека очень предприимчивого, думающего до принятия решения, действительно со здоровой долей консерватизма. Но человека, имеющего высокий уровень собственного достоинства, может быть, даже с завышенной самооценкой. Как техасцы в Америке. В земляках есть предприимчивость, умение крутиться. Поэтому потенциал жителей Дона более высок, чем у жителей, скажем, средней полосы, не в обиду им будет сказано. Даже в жесткое плановое время были у нас всякие цеховики. Поэтому на Дону изменения последних лет хорошо ложатся на желания и умения людей. Поэтому здесь и нет особых социальных всплесков. Значительная часть России населена такими людьми, которые в большей степени сформировались как люди социалистического типа, ждущие от государства решения своих проблем. Есть и у нас такие, кто не сумел адаптироваться к новым условиям, есть серьезные социальные проблемы. Но в целом потенциал региона благодаря особому менталитету его жителей огромен. Я вообще очень люблю свой край, своих земляков.