Сжигая мосты

Александрова Екатерина

— Буду демонстрировать эталон примерного поведения, — он положил руку на сердце, показывая, что настроен серьезно.

— Обещаешь не подкалывать меня по любому поводу?

Тут его губы изогнулись в лукавой усмешке, а в глазах заплясали озорные огоньки. Тем не менее, он опять кивнул.

— Я постараюсь… Но ничего не могу обещать.

У меня вырвался разочарованный вздох, но я улыбнулась.

— Спасибо за попытку, — хмыкнула я, снова берясь за пиццу.

Остин раскрыл контейнер с куриными крылышками, взялся за вилку и замер, глядя на меня.

— Что? — я с подозрением сощурила глаза.

— У тебя листик прилип к лицу, — он вилкой указал на свой рот, и я машинально сделала то же самое.

— Все?

— Нет, — покачал головой Остин и внезапно протянул руку вперед, касаясь моего лица. Я моргнула, не понимая, отчего это невесомое прикосновение послало ток по всему телу, заставляя меня вздрогнуть.

— Спасибо, — пробормотала я, заворожено глядя на зажатый в его пальцах миниатюрный листик салата, которым была украшена пицца.

— Не за что, — отозвался Остин хрипловатым голосом. Он еще пару мгновений держал несчастный листик, а потом, словно опомнившись, бросил его на стол перед собой.

— Фу!

Наполненный гамбургерами и картошкой поднос приземлился на противоположной стороне стола. Майк и трое его друзей решили подсесть к нам. Но, судя по их наглым высказываниям, вовсе не из-за дружеских соображений.

— Я думал нормально пообедать, но не судьба, — пропел Майк, хлопая по плечу своего крупного друга, который, кажется, был в команде университета по бейсболу. Тот хохотнул.

— Если нас не вывернет наизнанку при виде гейских обжиманий…

Майк громко рассмеялся, поддерживая друга, и остальные подхватили его смех, одобряя шутку.

— Знаешь, Гудман, а я был о тебе лучшего мнения, — Майк склонился через стол, схватил тарелку с салатом и швырнул ее мне в лицо.

Остин вскочил на ноги, опрокидывая стул, и молниеносным движением бросился вперед, хватая Майка за ворот рубашки и опрокидывая его на пол.

— Извинись, — приказал Конорс, нависая над распластанным на полу парнем.

— Пошел к черту, — прорычал Майк, вскакивая на ноги, готовый к драке.

— Ах ты, мерзкий пед…

Друг Майка не успел закончить оскорбление, потому что кулак Остина встретился с его челюстью, выбивая передний зуб, и тут проснулись остальные члены компании. Втроем они кинулись на Остина, занося кулаки.

В столовой стоял гвалт. Девчонки визжали, парни улюлюкали, подначивая дерущихся. Это был неравный бой, и когда Майк взялся за поднос, занося его над головой Остина, я, не раздумывая, прыгнула на него, обхватывая коленями и начиная лупить кулаком по любому месту, до которого доставала. Взревев от боли, Майк сбросил меня, с силой толкая в грудь так, что я упала прямо на ребро перевернутого в пылу драки стола.

Мою спину пронзила такая боль, что я, не сдержавшись, вскрикнула и перекатилась на бок. Остин обернулся и увидел мою

скорчившуюся на полу фигуру. В его глазах вспыхнула неприкрытая ярость. Ему потребовались считанные секунды, чтобы отправить одного из своих противников в нокаут. Еще двое с уже разукрашенными физиономиями испуганно попятились, поняв, что ситуация выходит из-под контроля.

Сильные руки подняли меня, ставя на ноги. Остин взял мое лицо в ладони, заставляя смотреть в глаза.

— Джейн? — встревожено позвал он, и я отступила, качая головой.

— Я в порядке, — ложь легко сорвалась с языка. Развернувшись, я направилась к выходу из столовой, настолько быстро, насколько позволяла боль, пронзавшая все тело при каждом шаге.

Остину не составило особого труда догнать меня. Он нес наши рюкзаки, молча следуя за мной, не пытаясь ничего спрашивать или просто говорить. В общежитии он открыл дверь и первым прошел внутрь нашей комнаты. На немного дрожащих ногах я последовала за ним, морщась от пульсирующей боли в спине. Остин защелкнул замок двери.

— Ложись на кровать, — небрежно бросил он через плечо. — Схожу за аптечкой. Надо обработать рану.

— Со мной все нормально, — наперекор усилившейся боли сказала я.

— Ты хочешь, чтобы стало хуже? Чтобы дошло до больницы? Потому что у врачей точно возникнет вопрос по поводу всего этого, — Остин махнул рукой, окидывая взглядом комнату. — И не думаю, что подобная история не вызовет ажиотажа.

Не дожидаясь моего ответа, он направился в ванную. Не в силах продолжать спор, я послушно легла на прохладные простыни своей постели, скрещивая руки под подбородком, и стала ждать. Вернувшись, Остин приставил стул к кровати и взял ножницы из аптечки. Я вздрогнула, когда его рука тронула мою спину, и он раздосадовано пробормотал:

— Да когда ты перестанешь шарахаться от меня? Я не причиню тебе вреда.

В этом у меня не было никаких сомнений. Вне зависимости от ситуации я безоговорочно доверяла ему, сама не понимая почему. До сегодняшнего дня во мне жила только неприязнь к этому парню.

— Мне придется разрезать твою футболку, — мягко произнес Остин, глядя на меня своими голубыми глазами. Я кивнула и отвернулась, чтобы не видеть его лицо.

Моя футболка приподнялась, послышался звук режущейся ткани. Ножницы избавились и от бинтов. Теплые пальцы коснулись моей оголившейся кожи, и я вжалась в матрац, зажимая в ладони простынь, в попытки скрыть свою реакцию на его близость.

— Не бойся, — тут же среагировал Остин, отдергивая руку.

— Я… Просто пальцы холодные, — запнувшись, солгала я.

— Извини, — мне послышалось, или его голос действительно звучал виновато?

Остин принялся обрабатывать мою рану, начиная с плеча. Когда он дошел до лопатки, то, замявшись, тихо сказал:

— Не могла бы ты…

Ему не потребовалось заканчивать предложение. Протянув руку назад, я одним движением расстегнула застежку бюстгальтера, полностью оголяя спину, и спрятала лицо в мягкую подушку, скрывая пылающие щеки.