Т. 01 Кукловоды
Шрифт:
— Как вам будет угодно.
— Я попрошу Патила проводить вас… Или вы уже знаете обратную дорогу? Одну минуточку… — продолжал король, роясь в бумажном завале на столе и что-то бурча себе под нос. — Эта девка, должно быть, опять старалась навести у меня порядок… Ах, нет… вот она… — он выудил небольшую книжечку. — Возможно, мы никогда больше не увидимся… Вы не откажетесь дать мне свой автограф перед уходом?
Глава 9
Билла и Роджа я нашел в Верхней гостиной Бонфорта. Оба прямо икру метали
— Где вы шлялись столько времени, черт бы вас побрал?!
— Был у Императора, — ответил я холодно.
— Вы проторчали там в пять или шесть раз дольше, чем положено!
Я даже не потрудился ответить. Со времени ссоры из-за той речи Корпсмену и мне приходилось взаимодействовать, но это был явно брак по расчету, а не по любви. Мы сотрудничали, но томагавк войны не был зарыт, и можно было ожидать, что его в любую минуту всадят мне между лопатками. Я не делал попыток примириться с Биллом и не видел в том особой нужды: по моему мнению, его родители не слишком заботились об его воспитании — переспали где-то и все.
Я не люблю ссориться с другими членами труппы, но Корпсмена явно устраивало лишь одно положение для меня — положение слуги, при каждом обращении снимающего шляпу и к месту и не к месту величающего своего хозяина сэром. Я же был профессионал, согласившийся делать очень тяжелую профессиональную работу, и не привык, чтобы меня кормили на кухне, — профессионалы требуют почтительности и уважения в обращении с ними.
Поэтому я проигнорировал Билла и спросил Роджа:
— А где Пенни?
— Она у него. Там сейчас находятся и Дак с доктором.
— Значит, его уже переправили сюда?
— Да, — Клифтон немного замялся. — Мы поместили его рядом с вашей спальней, в ту комнату, которая предназначалась бы для вашей жены, если бы она у вас была. Это единственное место, где можно обеспечить ему полный покой и нужный уход. Надеюсь, вы не будете возражать?
— Конечно, не буду.
— Вам это особых неудобств не доставит. Спальни соединены, как вы, вероятно, заметили, общей гардеробной, и мы закрыли дверь с его стороны. Кстати, дверь звуконепроницаема.
— Что ж, по-моему, все правильно. Как он себя чувствует?
Клифтон нахмурился.
— Лучше, гораздо лучше — если оценивать в целом. Большую часть времени в сознании. — Он снова замялся. — Если хотите, можете его навестить.
Я тоже помолчал.
— Как скоро, по мнению доктора Капека, мистер Бонфорт сможет появиться на публике?
— Трудно сказать. Довольно скоро.
— Как скоро? Дня три-четыре? Достаточно скоро, чтобы отменить все встречи и позволить мне на это время исчезнуть из виду? Родж, мне трудно это сформулировать, но, хотя мне и очень хочется его увидеть и выразить свое глубочайшее уважение, по моим ощущениям, этого не следует делать до того, как я в последний раз появлюсь в этой роли. Такая встреча может разрушить созданный мной образ.
В свое время я сделал огромную ошибку, придя на похороны собственного отца. Долгие годы после этого я представлял его себе
— Я не настаиваю, — сказал Клифтон, — вам виднее. Возможно, нам удастся избавить вас от новых появлений на публике, но я хотел бы, чтобы вы были постоянно наготове до тех пор, пока мы не будем окончательно уверены.
Я чуть было не проговорился, что такое решение совпадает и с мнением Императора, но вовремя спохватился — шок от свидания с Императором чуть было не выбил меня из роли. Воспоминание об Императоре вернуло меня к нашей рутине. Я вынул из кармана пересмотренный список кабинета и вручил его Корпсмену.
— Вот вам утвержденный состав. Передайте его в средства массовой информации, Билл. В нем вы найдете только одно изменение — де ла Торре вместо Брауна.
— ЧТО?
— Хесус де ла Торре вместо Лотара Брауна. Таково желание Императора.
Клифтон был ошеломлен. Корпсмен — ошеломлен и взбешен.
— Мало ли чего он захочет! У него, черт побери, никакого права на собственное мнение нет!
Вступил Клифтон, стараясь говорить спокойно:
— Билл прав, Шеф. Как юрист, специализирующийся на конституционном праве, могу заверить, что утверждение этого списка сюзереном — чистая формальность. Вы не должны были позволять ему вносить какие бы то ни было изменения.
Мне хотелось наорать на них, и лишь усвоенное мной бонфортовское хладнокровие удержало меня. У меня и без того был тяжелый день, так как, невзирая на блестящую игру, меня все же постигла сокрушительная неудача. Мне хотелось выкрикнуть прямо в лицо Роджу, что, если бы Виллем не был действительно великим человеком, королем в полном смысле этого слова, мы бы все сидели сейчас по уши в дерьме просто потому, что мне не обеспечили должного уровня подготовки. Вместо этого я спокойно ответил:
— Что сделано, того не переделаешь.
— Это вы так думаете! — взвизгнул Корпсмен. — Еще два часа назад я передал правильный список репортерам. Так что придется вам отправляться назад и самому исправлять свои ошибки! Родж, вам надо сейчас же созвониться с Дворцом и…
И тут я прикрикнул:
— А ну, тихо! — Корпсмен заткнулся. А я продолжал, чуть-чуть сбавив тон: — Родж, формально вы, должно быть, правы. Я этого просто не знаю. Зато я знаю, что Император имел моральное право поставить кандидатуру Брауна под вопрос. А потому, если кому-то из вас угодно пойти к Императору и оспорить его мнение, то — на здоровье! Я же собираюсь немедленно снять эту старомодную смирительную рубашку, скинуть туфли и выпить добрый стаканчик виски. А потом завалюсь спать.