Т. 04 Дорога доблести
Шрифт:
— Лучше по буквам.
Я сказал по буквам.
— Что ж, пока этого хватит. Если, конечно, предположить, что клерки Петра умеют писать без ошибок. Только вот подождать у нас негде. Приемной нет. Но как раз напротив есть ресторанчик… вон видите — вывеска…
Я обернулся.
— «Священная корова»?
— Она самая. Готовят прилично — если вы едите. Подождите там. Я вас извещу.
— Благодарю вас.
— Рада служить. — Она опять глянула в мои бумаги, а затем вернула их мне. — Святой Александр Хергенсхаймер.
«Священная корова»
— К чему торопиться? — негр закончил и повернулся ко мне. — Чем могу… Ну и ну! Святой, что мне вам подать? Вы только назовите, что бы вы… только назовите!
— Люк, как приятно снова встретиться.
Он уставился на меня:
— Мы знакомы?
— Неужели ты меня не помнишь? Я же работал под твоим началом. «Гриль Рона», Ногалес. Я — Алек. Посуду у вас мыл.
Он опять уставился на меня, потом тяжело перевел дух.
— Ну вы даете… святой Алек!
— Для друзей просто Алек. Знаешь, тут какая-то административная путаница, Люк. Когда они спохватятся, я сменю этот воскресный наряд на обыкновенное сияние.
— Не сомневайтесь… святой Алек. Они тут, на небесах, не ошибаются. Эй! Альберт! Встань-ка за стойку. Мой друг святой Алек и я посидим в зале. Альберт — это мой главный по выпивке.
Я поздоровался с маленьким толстеньким человечком, который выглядел как пародия на французского шеф-повара. Он носил поварской колпак так же лихо, как свое сияние. Мы с Люком прошли через боковую дверь в маленькую столовую и сели. К нам тут же подошла официантка, что оказалось для меня еще одним приятным сюрпризом.
Люк воскликнул:
— Хейзел, я хочу познакомить тебя с моим старым другом святым Алеком!.. У нас с ним когда-то были кой-какие общие делишки. Хейзел — старшая официантка «Священной коровы».
— Я был у Люка посудомоем, — сказал я ей. — Хейзел, как я рад снова увидеться с тобой! — Я встал, протянул руку, но, передумав, тепло обнял ее.
Она улыбнулась но, по-видимому, нисколько не удивилась:
— Привет, Алек. Теперь «святой Алек», как я вижу. Но я не удивлена.
— А я удивлен. Это ошибка.
— На небесах ошибок не бывает. А где Марджи? Все еще живет на Земле?
— Нет. — И я объяснил, как мы потеряли друг друга. — Так что я тут ожидаю известий.
— Ты найдешь ее. — Она поцеловала меня быстро и горячо, что напомнило мне о моей четырехдневной щетине. Я усадил ее и сел сам рядом со своими друзьями. — Ты наверняка найдешь ее, и очень быстро, так как это входит в данное нам обещание, и оно выполняется здесь безукоризненно. Встреча на небесах с друзьями и любимыми. «Мы все соберемся у Реки» — и верно, Река тут прямо за порогом. Стив… Святой Алек, ты помнишь Стива? Он был с тобой и Марджи, когда мы познакомились.
—
— Я рада слышать твои слова. Потому что Стив считает, что это ты обратил его — через второе рождение — и дал ему попасть на небеса. Видишь ли, Стив был убит на равнине Меггидо, и я тоже была убита во время войны… Хм… Хм… Это произошло через пять лет после того, как мы встретились.
— Пять лет?!
— Да. Меня убили в начале войны, а Стив продержался до самого Армагеддона.
— Хейзел… но ведь прошло не больше месяца с тех пор, как Стив кормил нас обедом в Римроке!
— Это логично. Вас вознесли в день Второго пришествия, а после него сразу же началась война. Значит, ты провел годы войны в воздухе, вот и получилось, что мы со Стивом обогнали тебя, хотя ты и покинул Землю первым. Ты можешь обсудить это дело со Стивом; он скоро появится. Я теперь его наложница — или жена — тут нет ни браков, ни помолвок. Как бы там ни было, Стив вернулся в морскую пехоту, когда разразилась война, и стал капитаном незадолго до того, как его убили. Его полк высадился в Хайфе, и Стив погиб, сражаясь за Господа в самый разгар Армагеддона. Я очень горжусь им.
— Он это заслужил. Люк, ты тоже погиб на войне?
Люк прямо-таки расплылся в улыбке:
— Нет, сэр святой Алек. Меня повесили.
— Шутишь!
— Какие уж тут шутки! Они повесили меня по всем правилам. Ты помнишь, когда ты нас покинул?
— Я не покинул. Произошло чудо. Благодаря ему я встретился с Хейзел. И со Стивом.
— Ну… в чудесах ты разбираешься лучше меня. Во всяком случае, мы приняли другого мойщика почти сразу же, причем пришлось взять из чиканос. Ну, парень, это была еще та задница — этот чикано. Замахнулся на меня ножом. Грубая ошибка с его стороны! Замахиваться на повара ножом в его собственной кухне! Он порезал меня немного, зато я проткнул его насквозь. Все присяжные были из числа его родственничков — так мне кажется. Во всяком случае, окружной прокурор сказал, что давно пора показать пример. Впрочем, это неважно. Задолго до повешения я крестился; тюремный священник помог мне возродиться. Стоя с петлей на шее, я читал молитву. А потом сказал: «Валяйте! Пошлите меня к Иисусу. Аллилуйя!» Что они и сделали. Счастливейший день в моей жизни!
В дверь просунул голову Альберт:
— Святой Алек, тут вас разыскивает какой-то ангел.
— Бегу!
Ангел ждал снаружи, поскольку был выше двери и отнюдь не собирался нагибаться.
— Вы святой Александр Хергенсхаймер?
— Точно.
— Вы посылали запрос в отношении творения, именуемого Маргретой Свенсдаттер Гундерсон. Ответ таков: согласно нашим данным, она не была вознесена в день Второго пришествия и не отмечена ни в одном из последующих списков. Творение Маргрета Свенсдаттер Гундерсон не находится на небесах, и ее прибытие сюда не предвидится. Все.