Т. 06 Кот, проходящий сквозь стены

Хайнлайн Роберт Энсон

Она скушала шестиунцевую банку тунца с печенкой, попросила еще, расправилась с телятиной в соусе и закусила печеньем. Время от времени она отрывалась от еды, чтобы пободать мои ноги. И наконец начала умываться.

— Полли, покажи-ка лапки, — она была не в столь безупречном виде, как обычно, и я никогда не видела ее такой голодной. Где же она пропадала последние три дня?

Осмотрев подушечки ее лапок, я убедилась, что она проделала долгий путь. Уж я скажу пару слов Сьюзен, пусть только позвонит. Но

пока что кошка тут, это ее дом, и ответственность по старшинству переходит ко мне. Когда я буду переезжать, придется взять ее с собой — куда деваться. Сьюзен, хорошо бы ты опять на время стала незамужней — я бы тебя отшлепала.

Я смазала лапки Полли вазелином и вернулась к своей работе. Принцесса устроилась спать на куче книг. Если она и скучала по Сьюзен, то вслух об этом не говорила. Похоже, она согласилась довольствоваться одной служанкой.

В час дня я все еще разбирала книги и подумывала — съесть мне холодный сэндвич или, куда ни шло, разогреть банку томатного супа, когда позвонили в парадную дверь. Полли открыла глаза.

— Ты кого-нибудь ждешь? Уж не Сьюзен ли? — Я пошла открывать.

Нет, не Сьюзен. Дональд и Пресцилла.

— Входите, милые! — распахнула я дверь. — Есть хотите? Завтракали?

Больше я их ни о чем не спрашивала. В стихотворении Роберта Фроста «Смерть поденщика», хорошо известного в моей параллели, есть строки: «Дом — это место, куда тебя обязаны впустить, когда тебе некуда деться». Мои дети пришли домой — потом они сами расскажут мне все, что сочтут нужным. Я порадовалась, что у меня есть дом, куда я могу их впустить, и постельное белье, чтобыих уложить. Ни кошка, ни дети не изменили моих планов, но планы могут и подождать. Хорошо, что я не успела выехать вчера, в понедельник — куда бы делись тогда эти трое? Трагедия!

Я быстренько, на скорую руку, собрала им ланч, открыв-таки две жестянки томатного супа Кемпбелла.

— Сейчас, сейчас. У меня остался большой кусок свадебного торта, и он еще не совсем черствый. И полгаллона ванильного мороженого, мы его даже не открывали. Будете?

— Еще бы!

— Присс верно говорит. Мы сегодня еще ничего не ели.

— Батюшки! Ну-ка, садитесь. Ешьте суп, а там посмотрим. А может быть, приготовить вам завтрак, раз вы не завтракали? Бекон с яйцами? Кашу?

— Все сгодится, — ответил сын. — А если оно живое, я отгрызу ему голову.

— Веди себя прилично, Донни, — сказала ему сестра. — Начнем с супа, мама, — пока мы ели, она спросила: — Мама, а почему у тебя кругом кучи книг?

Я объяснила, что собираюсь запереть дом и продать его. Дети обменялись серьезными, почти удрученными взглядами.

— Не волнуйтесь, — сказала я им. — Печалиться не о чем. Мне не к спеху, а дом и ваш тоже. Вы ничего не хотите мне сказать?

Все и так было

ясно, стоило на них поглядеть — грязные, усталые, голодные, растерянные. Они не поладили с отцом и мачехой и уехали из Далласа «навсегда».

— Мы же не знали, мама, что ты собралась продавать дом. Теперь нам с Донни придется поискать что-нибудь другое — потому что туда мы не вернемся.

— Не спеши. Никто вас на улицу не гонит. Да, этот дом я собираюсь продать, но мы поселимся под другой крышей. Кстати о продаже: я говорила Джорджу Стронгу — он занимается недвижимостью, — что он сможет купить наш участок, как только Сьюзен выйдет замуж, — я подошла к видеофону и набрала номер компании «Гарриман и Стронг».

На экране появилась женщина.

— Гарриман и Стронг, инвестиции. Предприятия Гарримана, Промышленный союз. Чем могу служить?

— Я Морин Джонсон. Хочу поговорить с мистером Гаррима-ном или с мистером Стронгом.

— Их сейчас нет. Можете оставить им телефонограмму — конфиденциальную, если пожелаете. Или поговорите с мистером Уоткинсом.

— Нет. Соедините меня с Джорджем Стронгом.

— К сожалению, не могу. Вы будете говорить с мистером Уоткинсом?

— Нет. Передайте мистеру Стронгу следующее: «Джордж, говорит Морин Джонсон. Усадьба продается, и я говорю это тебе первому, как обещала. Обещание я выполнила, но продажу собираюсь оформить сегодня, поэтому сейчас позвоню в компанию Дж. К. Николса».

— Прошу вас, подождите минуточку, — лицо на экране сделалось ангельским, а голос наполнился сладостью, как у хозяйки салона восемнадцатого века. Затем появился Джордж Стронг.

— Привет, миссис Джонсон. Рад видеть.

— Морин, старина. Я позвонила сказать, что переезжаю. Можешь забирать дом, если хочешь. Онтебе еще нужен?

— Сгодится. Ты уже назначила цену?

— А то как же. Ровно в два раза больше той, что ты намерен предложить.

— Начало хорошее. Теперь и поторговаться можно.

— Минутку, Джордж. Мне нужен другой дом, поменьше, с тремя спальнями, поблизости от Юго-Западной средней школы. Есть у тебя такой на примете?

— Найдется. А еще есть дом в соседнем штате, рядом со школой «Миссия Шоуни». Хочешь сменять старый дом на новый?

— Нет, хочу обобрать тебя до нитки. Сдашь мне новый дом в аренду на год с автоматическим возобновлением контракта, если от меня не поступит предупреждения за девяносто дней.

— Ладно. Я заеду к тебе завтра в десять? Хочу осмотреть твою усадьбу, указать тебе на ее недостатки и сбить твою цену.

— Договорились, в десять. Спасибо, Джордж.

— Всегда пожалуйста, Морин.

— В Далласе вифоны все объемные, — сказал Дональд. — Почему в Канзас-Сити до сих пор плоские? Почему их не модернизируют?