Т. 09 Свободное владение Фарнхэма
Шрифт:
Почему все так случилось?.. Вероятно, Дьюк отправился на встречу с Их Милостью. Возможно, Мемток устроил ему аудиенцию, или, может быть, Дьюк решил прорваться силой и шум драки достиг ушей Понса. Теперь Хью стало ясно, что сын, последовавший его совету повидаться с верховным владыкой, вполне мог устроить подобную сцену, после которой Понс также запросто приказал оскопить смутьяна, как он обычно приказывал подать машину. Все это очень походило на правду…
Хью пытался убедить себя, что никто не ответствен за поступки другого человека. Он всегда так считал и не сомневался в этом. Но сейчас он чувствовал, что его сердце глухо к доводам рассудка.
Чтобы как-то отвлечься от тягостных мыслей, он
Барбара знала немецкий язык. Хью же помнил из него только какие-то отрывки, поскольку изучал его всего один год в школе. Он владел русским в достаточной мере, чтобы вести незатейливый разговор. Барбара, пока они жили дикарями, успела подхватить от него несколькорусских слов, это было игрой, которой они могли забавляться, не вызывая ревности Грейс.
Хью составил послание, затем с превеликим трудом перевел письмо на мешанину из немецких, русских, разговорных английских слов, жаргона битников, примитивной латыни, литературных аллюзий и специальных идиоматических выражений. В конце концов у него получился текст, который наверняка сможет разгадать Барбара, но не переведет на Речь ни один специалист по древним языкам, даже в том маловероятном случае, если он одновременно будет знать немецкий, английский и русский.
Если послание увидит Грейс, для нее оно будет выглядеть белибердой, поскольку она не знала ни русского, ни немецкого. Дьюк пребывал в наркотическом забытьи. Джо может догадаться, что все это значит, но Хью доверял бывшему слуге. Тем не менее он попытался, нарушив синтаксис и намеренно исказив написание некоторых слов, завуалировать смысл таким образом, чтобы его не понял даже Джо.
Первоначальный набросок послания гласил:
«Дорогая!
Уже некоторое время я планирую наш побег. Не знаю пока, как его устроить, но хочу, чтобы ты была готова днем и ночью схватить детей и следовать за мной… Если сможешь, запаси немного провизии, прочную обувь и попробуй раздобыть нож. Мы пойдем в горы. Сначала я собирался дождаться следующего лета, чтобы малыши успели немного подрасти. Но случилось кое-что, что изменило мои планы: Дьюк оскоплен. Я не знаю почему и слишком огорчен, чтобы обсуждать случившееся. Следующим могу оказаться я. Даже хуже того… Помнишь, Понс говорил, что представляет наших сыновей прислуживающих на банкете? Дорогая, жеребцы никогда этим не занимаются. Так что судьба жеребцов их не ожидает — они обещают вымахать слишком высокими. Мы не имеем права допустить, чтобы над нашими детьми надругались!
Промедление смерти подобно… Столичная резиденция Протектора находится где-то недалеко от того места, на котором раньше располагался Сент-Луис. Мы просто НЕ СМОЖЕМ оттуда пройти весь путь до Скалистых Гор с мальчиками на руках. К тому же я совсем не уверен в том, что нас всех четверых пошлют в Летний Дворец на будущий год.
Так что мужайся. С этого времени не прикасайся к Счастью. Единственная наша надежда на то, что в решающий момент мы будем готовы действовать.
Я люблю тебя. Хью».
В окончательном же варианте получилось:
«Luba!
Ya bin клепал komplott seit у Гектора отняли титьку. Графомонтекристовская хрень, въезжаешь? Kinder
Ein anderjahr, nyet. Без пары не получится танго, а без четверых — бридж, все в ein kammer, иначе дорога dreck. И если дом разделится сам в себя, то для vogelen полный конец. Mehr, уа haben schrecken. Mein Kronprinz правит теперь герцогством абелярским. Но, как говорится, снявши голову, волосами горю не поможешь, так что не плачь, моя родная, однако фальцет — неподходящий тембр для detski, а под созвездием Близнецов — тем более. Borjemoi! Старый дедушка Коль был веселый король, но вот Twilling kellneren он от тебя не получит. Хороший помет. Пусть уж лучше он будоражит Ьагеп у begegn Карен — утверждено единогласно? Сечешь масть?
Verb. Sap.: Я теперь не пью, не курю, не жую и дел не имею с телками, которые этим балуют. В темных делах от торга — сплошной крутой облом. Жду ответа, как соловей лета, но лапши на уши вешай побольше, в хате клопы и Брат всегда на стреме.
Твой навеки — X.»
Во время работы над письмом вошла Киска. Он велел ей смотреть телевизор и не отвлекать его. Девочка повиновалась.
Она уже спала, когда Хью поставил последнюю точку в своем послании. Он порвал черновики, спустил клочки в водоворот и только тогда отправился спать. Но уснуть ему не удалось: он вспомнил глупое хихиканье Дьюка, его бессмысленное лицо, лицо человека, одурманенного наркотиками. Пришлось встать и, в нарушение указаний, данных им самим Барбаре, утопить свои печали и страхи в бутылке со Счастьем.
Глава семнадцатая
На следующий день Хью уже читал ответную записку Барбары:
«Дорогой!
Когда ты заказываешь три при бескозырке, мой ответ — семь без козырей, и рука не дрогнет. Или разыграем большой шлем — или влетим… Но никто не посмеет сказать, что мы были наказаны за нерешительность.
Любовь навеки… Б.»
Больше этот день ничем примечательным не был. И следующий тоже… Хью привычно диктовал перевод, хотя мыслями был далеко. Он стал очень осторожен в еде и питье, поскольку знал теперь, каким «гуманным» способом хирург овладевает жертвой. Он ел только те блюда, которые до него пробовал Мемток, и старался не брать фрукты и пирожные, сервированные близко от него, особенно если их предлагал слуга. За столом он ничего не пил, утоляя потом жажду водой. Завтракал Хью у себя, отдавая предпочтение неочищенным фруктам и вареным яйцам.
Хью сознавал, что все эти предосторожности не спасут. Чтобы перехитрить его, не нужно было быть специалистом класса Борджиа. Даже в том случае, если не удастся трюк с усыплением, его просто обработают хлыстом. Но тогда у него будет хоть призрачная надежда опротестовать приказ, потребовать, чтобы его отвели к Лорду-Протектору.
Что же касается хлыстов… Он начал вспоминать уроки каратэ, упражняясь в своей комнате. Удар каратэ, нанесенный достаточно быстро, заставил бы заскучать любого обладателя хлыста. Впрочем, надежды у Хью не было никакой. Просто ему не хотелось сдаваться без боя. Дьюк был прав: лучше погибнуть сражаясь, как и подобает мужчине.