Т. 12 Фрайди
Шрифт:
— У меня камень с души упал, Джейк. И все равно — я беспокоюсь за Джо. Его нельзя выпускать из поля зрения. Надо изловчиться и как-то незаметно субсидировать его.
— Поищем способ. Этот Джо Бранка преподал мне — в моем-то возрасте! — хороший урок: оказывается, есть вещи, которые нельзя купить за деньги. Даже за очень большие деньги… Обедать я не хочу.
— Тогда еще шерри. И мне плесни чуть-чуть. Если ты не можешь остаться, то я ложусь спать. К черту обед.
— Ты должна поесть, Джоан. Чтобы восстановить силы. Ну — если я останусь, ты
Она подарила ему самую солнечную из улыбок Юнис.
— Да! Да, мой дорогой. Спасибо.
Обед был неформальным, прислуживал только Каннингэм и два лакея. Джоан изо всех сил изображала утонченную и радушную хозяйку — потому что старалась сдержать аппетит: все было невыносимо вкусно! Но она дождалась, когда столик сервируют для кофе — правда, Джейк предпочел стакан портвейна, — и сказала:
— Спасибо, Каннингэм, это все.
Когда они остались наедине, Джоан посмотрела на Сэлэмэна:
— Джейк, с какого момента я стану дееспособной?
— Ну-у… как почувствуешь себя в силах. Торопишься?
— Нет. Готова бьггь на твоем попечении до конца жизни.
Джейк усмехнулся:
— Если верить статистике, ты протянешь еще лет шестьдесят, а я — десять-двенадцать.
— Это сложный вопрос. Но, надеюсь, ты останешься моим поверенным? Или я хочу слишком уж многого?
Сэлэмэн внимательно изучал свой стакан.
— Джоан… после того, как суд снимет опеку, ты сможешь сама…
Джоан! Меняй тему! Он хочет смыться!
Спокойно!
Скажи ему, какое у нас второе имя!
— Джейк! Джейк, дорогой… посмотри на меня. Ты не хочешь видеть… все это? Да?
— Все не так… не так просто…
Он хочет остаться!
— Простого нет ничего и ни в чем. Но я думаю, у меня больше оснований бежать и прятаться… Джейк, если ты уйдешь, ты не избавишься ни от чего — а я потеряю своего единственного друга, которому могу полностью доверять. Кстати, что нужно сделать, чтобы изменить имя?
— То есть?
— Ну… как-то оформить все. На множестве документов стоит моя подпись. Ведь мой случай можно рассматривать как изменение пола, не так ли? Изменения в документы должны вноситься по решению суда или как?
Сэлэмэн слегка расслабился: теперь он был в своей стихии.
— По закону каждый волен называть себя так, как желает, и никто не вправе диктовать ему свою волю. Никакого решения суда для этого не требуется. Ты можешь называть себя Йоханн, Джоан или Минивер Чиви — и все это будут твои имена, пока ты сам от них не откажешься. То же самое и с произношением. Я, например, знал человека, который писал свое имя как «Заустински», а произносил как «Джонс» и добился, чтобы это было признано официально…
— А зачем?
— Прихоть его бабушки. По завещанию он должен был изменить имя, чтобы вступить во владение. Но там не оговаривалось, как имя должно произноситься… То есть ты сама можешь выбирать,
— Значит — Джоан Юнис Смит.
Сэлэмэн уставился на нее поверх своего бокала. Он хотел что-то сказать, но не смог.
— Спокойно, Джейк! Я не хочу, чтобы ты опять… Это необходимо, понимаешь? Это моя дань… ей. Признание неоплатности долга. Как в Китае: на стене большими иероглифами пишут: такой-то в долгу у такого-то… Кроме того, старина, я ведь на девяносто пять процентов — Юнис. А старый Йоханн — всего на пять. Так-то. И если ты, дорогой, глядя на меня, забудешься — и назовешь меня «Юнис»… ты не ошибешься, потому что это и мое имя. А если не забудешься и назовешь — то это будет лучшим признанием моих грядущих заслуг. А пока — зови меня Джоан Юнис, чтобы я знала, что ты принимаешь меня такой, какая я есть…
— Да… Джоан Юнис…
— Спасибо, Джейк, — улыбнулась она. — Так ведь лучше, правда? Нам обоим…
— Кхм… Да. Лучше. Хорошее имя… Джоан Юнис.
— Ты пролил на себя вино. Отдай пиджак Каннингэму, пусть он посмотрит. И вообще — какого черта ты поедешь в свою Тихую Гавань на ночь глядя? Что — Каннингэм не найдет тебе пары чистых носков?
— Джоан, побойся бога… Джоан Юнис… я уже две ночи…
— А если проведешь под этой крышей третью — то все?
— Да и ехать мне недалеко теперь: я же продаю свой старый дом и снял комнаты в Гибралтарском клубе. Очень удобно: в центре, прекрасный сервис, никаких забот…
— Хорошо, что напомнил: не забыть выйти из Клуба. Они же не пропустят меня дальше дамской гостиной.
— Я взял на себя смелость, — сухо сказал Джейк, — вычеркнуть тебя из списков — как находящуюся под опекой.
Она звонко рассмеялась.
— Это меня-то — основателя Клуба! Пикантно, правда? «Входите, входите, открыты все двери! — Все твари…» — кроме женщин, понятно. Которые — граждане второго сорта. Вот так, дорогой Джейк…
— Сочувствую… Джоан Юнис.
— Поэтому ты мне нужен, как никогда раньше. Где ты ночуешь?
— В Коричневой комнате.
— Каннингэм засунул тебя туда спросонок. Он должен был предоставить тебе Зеленую анфиладу.
— В Зеленой стоит всякое медицинское оборудование. Я сам так распорядился.
— Тогда сам и распорядись, чтобы ее очистили, — теперь она твоя. А оборудование пусть…
— Хедрик уже вывез часть. Остальное он вывезет завтра.
— Ладно, сегодня, так уж и быть, ночуй в Коричневой. А завтра скажу Каннингэму, чтобы подготовил Зеленую.
— Но я пока еще не собираюсь переезжать…
— А кто говорит про переезд? Я просто сказала, что Зеленая анфилада теперь твоя. И это так. Живи там день — или год, — мне можешь даже не показываться. Хотя, надеюсь, ты не будешь злоупотреблять этим последним правилом? Хьюберт, мой камердинер, еще здесь?
— Да. Он и стелил мне прошлой ночью.
— Все, теперь он будет закреплен за Зеленой анфиладой и станет обслуживать вашу честь, когда бы вы ни осчастливили нас своим появлением…