Т. 13 Число зверя

Хайнлайн Роберт Энсон

— Джейкоб, а ты не узнаешь это место? — спросила Шельма.

— Ты что, хочешь сказать, что раньше тут бывала?

— Нет, я его знаю только по книгам, любимый. По пересказу для детей — в третьем классе. По более подробному варианту — в шестом. В конце концов я добралась и до полного текста, без купюр, и он произвел на меня тогда большое впечатление. Я до сих пор с удовольствием читаю все эти непристойности.

— Что ты там несешь. Шельма? — строго спросил я.

Вместо нее мне ответил Джейк:

— Как ты думаешь,

Зеб, что это может быть за корабль, если я, глядя на него, решил, что лечу высоко, а на самом деле чуть было не врезался в воду?

— Поняла! — воскликнула Дити.

— Сдаюсь, — сознался я.

— Скажи ему, папа.

— Корабль, на котором матросы ростом в пятнадцать сантиметров.

Я задумался. Мы приближались к берегу; я сказал Джейку, чтобы он поднялся до двух километров — строго по приборам! — и велел Ае держаться на этой высоте. Но по всему казалось, что мы гораздо выше.

— Если кому-нибудь доведется повстречаться с преподобным Джонатаном Свифтом, дайте ему хорошую оплеуху от моего имени.

— А как, по-твоему, Зебадия, — спросила Дити, — этот континент и есть страна великанов — Бробдингнег?

— Надеюсь, что нет.

— Почему, милый? Подумай, как было бы здорово.

— У нас нет времени возиться ни с лилипутами, ни с великанами. Ни у тех ни у других не найдется акушеров, которые могли бы быть вам полезны. Шельма, приготовься к набору высоты до ста тысяч километров. Потом вращение. Кто-нибудь имеет хоть какое-то представление о том, что с нами происходит? Если не считать того, что говорит Шельма: будто мы уже умерли, только еще этого не знаем?

— У меня есть еще одна гипотеза, Зебби.

— Выкладывай, Шельма.

— Только не смейся. Потому что ты рассказывал, что ее суть вы с Джейкобом уже обсуждали. Будто человеческая мысль существует в виде квантов. Я не знаю, чем кванты отличаются от «Фанты», но знаю, что это неделимая величина. Ты рассказывал, что вы с Джейкобом говорили о такой возможности: что у воображения тоже есть свои неделимые величины, или кванты, вы называли их «фиктонами» — или «фиктантами»? В общем, что всякая история, которая кем-то сочинена — или еще только будет сочинена, если это имеет значение, — уже существует в одной из вселенных Числа Зверя.

— Но, Хильда, дорогая моя, это были просто абстрактные рассуждения!

— Джейкоб, твои коллеги и эту машину тоже считали «абстрактным рассуждением»! Разве ты мне не говорил, что человеческое тело — это просто сложное уравнение волновой функции? Помнишь, когда я тебя укусила? Я ничего не имею против того, чтобы быть волновой функцией, волны — это красиво, а укусила я тебя за это словечко «просто».

— Зебадия, там слева город. Взглянем на него, прежде чем отправляться дальше?

— Капитан, это вам решать. Вы видели, какую панику мы вызвали на том корабле. Представьте себе, что вы четырнадцати сантиметров ростом и живете в этом городе,

а тут в небе появляется огромное чудище и начинает на вас пикировать. Вам это очень понравится? Сколько этих маленьких человечков упадут в обморок от страха? Сколько умрут от сердечных приступов? Скольких вы считаете возможным убить, чтобы удовлетворить свое любопытство? Для них мы чудища пострашнее, чем Черные Шляпы для нас, — добавил я.

— Ох, милый! Ты прав, Зебадия, — к моему огромному сожалению. Сматываемся отсюда поскорее.

— Второй пилот, приготовьтесь к смещению до высоты сто тысяч километров.

— Смещение по оси А, в положительном направлении, установка верньера пять — готово.

— Выполняйте. Капитан, я хотел бы еще некоторое время посидеть в этом кресле.

— Хорошо, Зебадия.

— Шельма, давай дослушаем твою гипотезу. Капитан, я уже до смерти перепуган — слишком часто мы оказываемся на волосок от гибели. Мы знаем, как перемещаться с одного аналога Земли на другой — хватило бы свободного места. Но от этих вращений я скоро поседею. Рано или поздно законы случайности с нами поквитаются.

— Зебби, законы случайности не имеют к этому никакого отношения. Не думаю, чтобы во время этих вращений нам грозила хоть какая-нибудь опасность.

— Да? Шельма, я готов поменяться с тобой местами, как только получу разрешение капитана.

— Нет, нет, я…

— А, струсила?

— Зебби, одна из причин, почему я говорю, что законы случайности не имеют к нам отношения, — это твои предчувствия.

— Шельма, статистические закономерности — самые надежные из всех законов природы.

— А в Стране Оз они действуют? — спросила Дити.

— Хм… Почем я знаю? Очко в твою пользу.

— Зеб, я бы сформулировал это не так, как Хильда, но я с ней согласен. Называть уравнения статистики «законами природы» вообще неправильно. Эти уравнения отражают меру нашего незнания. Когда я подбрасываю монетку и говорю, что ее шансы упасть орлом или решкой — пятьдесят на пятьдесят, я просто признаю, что совершенно не знаю, как она упадет. Если бы я знал все условия, результат можно было бы рассчитать заранее. Но мы уже познакомились с двумя вселенными, в которых физические законы не такие, как у нас дома.

— С тремя, Джейкоб. Лилипутия — третья.

— Не понимаю, моя дорогая.

— Здесь не годится закон кубов и квадратов, который лежит в основе всей биологии. По законам нашей биофизики человеческий мозг не может иметь объем наперстка. Но мы отвлеклись от гипотезы, которую Зебби просил меня изложить. Я могу продолжать?

— Да, — распорядилась Дити. — Заткнитесь все, кроме тети Хильды. И я тоже заткнулась. Валяй, Шельма.

— Хорошо. Это не случайность, что мы побывали в трех вселенных — той, что наизнанку, той, где Страна Оз, и в лилипутской — за… меньше чем за двадцать четыре часа, так, Дити?