Т. 13 Число зверя
Шрифт:
— Есть, сэр. АЯ ПЛУТИШКА — НАЗАД!
Мы снова находились на земле, там же, где и прежде.
— Офицер по науке, докладывайте, — приказал Зебадия.
— Что докладывать? — потребовала разъяснений тетя Хильда.
— Мы испытали новую программу. Прошла ли она испытание?
— Так… Мы вернулись на прежнее место. В невесомости мы находились секунд десять. По-моему, испытание прошло удачно. Но только…
— Что «только»?
— Капитан Зебби, ты самый гнусный на Земле специалист по розыгрышам! И не только
— Я тогда был в Африке.
— Значит, ты это подстроил!
— Хильда, помилуй! Я не говорил, что мы улетаем с Бар-сума. Я сказал, что нельзя терять ни секунды. Нам еще столько всего нужно обследовать. Вот мы и не теряем.
— Ну хорошо, а мои шмотки? Все висело на правом крыле. И где, спрашивается, они теперь? Болтаются в стратосфере? А где приземляться? Все, они пропали.
— Я думал, ты предпочитаешь одеваться по-барсумиански?
— Да, но только по собственной воле, а не по чужой! Кроме того, они Дитины, она просто дала их мне поносить.
Я потрепала ее по руке.
— На этот счет не волнуйся, тетя Хильда. Я тебе дам еще. Вернее, подарю. — Несколько мгновений я раздумывала, потом твердо сказала: — Зебадия, ты должен извиниться перед тетей Хильдой.
— Ах ты. Боже мой… Шельма! Шельма, милая…
— Что, Зебби?
— Прости меня, я не хотел создавать у тебя впечатление, что мы улетаем с Барсума. Я куплю тебе новые вещи, на твой размер. Мы быстренько смотаемся назад на Землю…
— Нет уж, Боже упаси! Там пришельцы. Я их боюсь.
— Я тоже. Я не договорил: на Землю-без-буквы- J. Она так похожа на нашу, что, может быть, там в ходу американские деньги. А если нет, то у меня есть золото. Или на что-нибудь выменяем. Ради тебя, Шельма, я пойду на воровство. Мы отправимся в Феникс-без-буквы- J— завтра же — сегодня мы будем осматривать эту планету — твою планету — и мы будем на твоей планете столько, сколько ты захочешь. Достаточно ли этого? Или мне еще сознаться в том, что я вывалил желе к тебе в бассейн — хотя я не вываливал?
— Ты правда не вываливал?
— Честное слово.
— Ну ладно. Вообще-то это было забавно. Интересно, кто же тогда, если не ты? Может, пришельцы?
— У них розыгрыши погрубее. Шельма, милая, я не единственный фокусник в твоем цирке. Далеко не единственный.
— Кто его знает. Ну ладно, Зебби: поцелуй Шельму, и помиримся.
На земле, под правым крылом, мы обнаружили нашу одежду, а под левым — вещи наших мужей. Зебадия озадаченно посмотрел на них.
— Джейк! Хильда, кажется, была права. Я как-то совсем забыл, что это барахло висело у нас на крыльях.
— Так как ты объяснишь, что с ним произошло, сын?
— Не знаю, что и думать.
— Я тоже не понимаю, милый, — вставила тетя
— А ты, дочь? — спросил папа.
— По-моему, я понимаю… но лучше помолчу.
— Зеб, машина ведь не двигалась. Вместо этого…
— Как не двигалась? — перебила тетя Хильда. — Джейкоб, разве мы не взлетали вверх? Мы же были там — пять минут назад.
— Да, радость моя. Но мы попали туда не двигаясь. Движение есть нечто вполне определенное: последовательная смена местоположений, длящаяся некоторое время. Но тут ничего не длилось. Мы не занимали последовательные положения между здесь-тогда и там-тогда.
— Не понимаю, — покачала головой тетя Хильда. — Мы же — вж-ж-жик! — взлетели в небо, потом — вж-ж-жик! — сели туда, откуда взлетели.
— Дорогая моя, не было никакого «вж-ж-жик»! Дити, объясни.
— Не знаю, сумею ли… Не уверена, что для этого существуют обозначения. Тетя Хильда… Зебадия… Речь идет о прерывности. Понимаете, машина…
— А! Понял, — сказал Зебадия.
— А я нет, — упорствовала тетя Хильда.
— Вот смотри, Шельма, — сказал мой муж. — Машина тут. Дзынь! — она исчезает. Наша одежда падает на землю. Через десять секунд — хлоп! — мы снова там же, откуда исчезли. Но наши шмотки уже на земле. Теперь понятно?
— Кажется — кажется, да. Понятно.
— Рад, что тебе понятно. Потому что мне совершенно непонятно. Для меня это волшебство.
— Волшебство, — заявила я, — это символ для любого непонятного процесса.
— Вот и я говорю, Дити: волшебство. Джейк, а если бы машина находилась в закрытом помещении? Что-нибудь изменилось бы?
— Как сказать… Это беспокоило меня в первый раз, когда мы с Дити совершили смещение на Землю-без-буквы- J. Я тогда специально вывел нашу машину из гаража. Но, как мне кажется теперь, важно не то, что здесь, а то, что в пункте назначения. Там должно быть пусто — по-моему. Но проверять это экспериментально я бы не стал: страшновато.
— А интересно было бы. Запустить беспилотную машину. Вывести на цель, которую не жалко. Небольшой астероид. Что получится — беби-солнце?
— Не знаю, Зеб. К тому же лишнего оборудования для таких целей у меня нет. Этот аппарат я строил три года.
— Ну, подождем еще несколько лет. Да, Джейк… воздух тоже имеет массу.
— Это тоже меня тревожило. Но ведь всякая масса, кроме вырожденной, представляет собой в основном пустое пространство. Воздух — я имею в виду воздух на Земле на уровне моря — имеет плотность примерно в тысячу раз меньшую, чем человеческое тело. Тело — это в основном вода, а вода охотно принимает в себя воздух. Не стану утверждать, что никакого эффекта нет вообще: дважды мне казалось, что при смещении или вращении у меня повышается температура, но это могло быть и просто от волнения. У кого были неприятные ощущения?