Та, которая покупает
Шрифт:
Ночь была теплой и душной. Девушки стояли возле ресторана и смеялись над очередным анекдотом Шерри.
— Я так буду без вас скучать, — сказала Уэсли и часто-часто заморгала.
— О нет! — простонала Шерри. — Только без слюней и соплей!
— Да уж, — вставила Лана. — У меня и так в последнее время глаза на мокром месте.
Уэсли откашлялась:
— Я просто хотела признаться, как счастлива, что встретила вас. Всего лишь один год прошел, а мне кажется, я знаю вас всю жизнь. Я буду очень, очень скучать без вас этим летом. — Уэсли
Шерри шагнула вперед, распахнула объятия и изо всех сил прижала к себе девушку:
— У-у-у, подруга!
Лана с улыбкой наблюдала за ними.
— Уэс, а почему бы тебе не передумать и не поехать на Карибы со мной и с мамой? — предложила она.
— Потому что я не могу себе это позволить, — засмеялась в ответ Уэсли.
— Но ведь сейчас лето. Не сезон! Все дешево, — запротестовала Лана.
— И этого мне тоже будет не хватать: как ты постоянно забываешь, что я всего-навсего несчастная черная девушка из бедного района, — пошутила Уэсли.
Лана смутилась.
— Расслабься, подруга. — Уэсли легонько стукнула Лану по плечу. — Забудь.
Никаких слез, уговаривала она себя этой ночью, вспоминая прощальный ужин. Давно уже не позволяла она себе такой роскоши, как дружба. А сейчас у нее целых две подруги. Нет, не зря она сюда приехала.
Глава 31
Возвращение домой оказалось не таким, как ожидалось. Увидев в аэропорту отца, Уэсли не почувствовала долгожданного облегчения; вместо этого она снова превратилась в маленькую девочку. Отец выглядел усталым и постаревшим.
— Ты стала такой красавицей! — сказал дочери Милтон Данстер, когда они выехали из аэропорта О’Хэйр и направились на юг в сторону Гайд-парка.
— Да, я слегка над собой поработала, — улыбнулась в ответ Уэсли.
— Тебе очень идет.
Они болтали о разных пустяках, пока машина ползла по шоссе 1-94. Милтон Данстер любил порассуждать о политике, и он без особого труда вовлек дочь в разговор о последствиях войны в Ираке:
— Говорю тебе, надо послать туда еще солдат и закончить начатое дело. А этих парней, которые шляются по Тикриту и Наджафу, посадить за решетку. Все они террористы.
Уэсли старалась не вступать в дискуссию. Они сходились во мнении по многим политическим вопросам, однако отец придерживался гораздо более консервативных взглядов. Он хорошо знал позицию дочери и получал огромное удовольствие, выводя Уэсли из себя своими ультраправыми идеями. Вот такое безобидное развлечение!
— Пап, а тебе бы понравилось, если бы, скажем, русские оккупировали Чикаго и решили посадить за решетку всех мужчин старше шестнадцати лет, объявив их потенциальными террористами?
— Девочка моя, да это невозможно. У России кишка тонка пойти на Чикаго, да и военной мощи не хватит. Не говоря уж об этих микроскопических странах-попрошайках, которые возмущаются там, за океаном, осуждая наши усилия обеспечить безопасность в мире.
— Так и знала, надо было попросить
Милтон Данстер рассмеялся:
— Ага! Не нравится! А я говорю правду, малышка. Правда никогда никому не нравится.
Ей ничего не оставалось, как тоже засмеяться.
Отец и дочь всегда были близки по духу. Они оба любили копаться в цифрах и деталях. Милтон, бухгалтер по профессии, уговорил Уэсли заняться бизнесом и финансами. «Людям нужно, чтобы кто-нибудь следил за их деньгами, и так будет всегда», — повторял он. Мистер Данстер страшно гордился тем, что дочь стала консультантом взаимных инвестиционных фондов. «Она мне советует, куда вкладывать деньги!» — хвастался он всем приятелям в округе.
Когда машина свернула на подъездную дорожку, Уэсли вдруг увидела, насколько мал их аккуратненький одноэтажный домик на три спальни. Раньше она этого не замечала. Девушка мысленно прикинула: он был в два раза меньше любого из летних домов, принадлежащих семье Ланы.
Распахнулась дверь, и выбежала мама.
— Вы только посмотрите! Только посмотрите! — запричитала Клара Данстер и крепко прижала дочь к груди, — Ты еще красивее, чем зимой, когда приезжала на Рождество, — восхитилась Клара и отступила назад, чтобы полюбоваться дочерью.
— Мам, ты тоже отлично выглядишь. Похудела!
— Да, много хожу пешком с девочками из нашей церкви.
Пешком?
Уэсли разговаривала с родителями, наслаждаясь их вниманием. Бостон с каждой минутой становился все дальше и дальше. Как только Уэсли перешагнула порог, она и вправду почувствовала себя дома. Все сомнения немедленно рассеялись. Правильно сделала, что приехала.
— Ну пойдем, поможешь мне с ужином. Через пару часов придет Терри с семьей, — позвала Клара.
Женщины занялись приготовлениями на кухне, а отец отправился в кабинет и устроился в кресле перед телевизором в ожидании новостей.
Ужин был веселым и суматошным. Близнецы научились говорить и теперь не закрывали рот.
Не помогли даже игрушки, привезенные Уэсли. Они только добавляли кутерьмы. Терри возилась то с одним малышом, то с другим, едва успевая поесть.
— Рада небось, что у тебя нет такой головной боли? — спросил Уэсли муж Терри, когда жена кинулась оттаскивать от плиты одного из близнецов.
— Да уж! — засмеялась девушка.
Как давно ей не было так тепло, спокойно и радостно!
На следующее утро Уэсли как следует позавтракала и дала себе слово вечером отправиться на пробежку к озеру, несмотря на жару. А пока она согласилась уважить ностальгическую просьбу матери и поехать за покупками в торговый центр «Гурни Миллс».
Клара Данстер безумно радовалась, что дочь снова рядом с ней. Она суетилась вокруг Уэсли, как будто та по-прежнему была ее малышкой, и предлагала всякие развлечения из далекого прошлого. Тогда Уэсли слишком много времени проводила с родителями, вместо того чтобы веселиться с подружками, как другие девочки-подростки.