Та, которой не должно быть…
Шрифт:
Аська подала сигнал, и Алеша распахнул глаза. «Я никому не давал твоих кардинат», – написал ответ один из приятелей.
– Координат, дубина, – беззлобно прыснул Алеша.
Ему нравилось учиться, нравилось добывать знания из всех источников, а мечтал он о дипломатии. Поэтому учил с детства языки, собственно, учится он с Майкой в английской школе. Но и самостоятельно изучал, никто его не заставлял, ведь дипломат обязан знать иностранные языки, а родной тем более. Дипломат обязан знать историю, этому предмету Алеша тоже уделял много времени, но история еще и любимый предмет. Увлекался литературой, экономикой, политикой – вот
Подморозило. Срывались снежинки. Редкие и холодные, попадая на лицо, они приятно охлаждали. Юноша закурил – гадость редкая, но даже Майка курит, если Федька не видит, он ее ругает. Алеша энергетики не пьет, не курит – выглядит каким-то недоделанным. Непроизвольно он поднял глаза… Нет, убийца не свесился с балкона верхнего этажа, он вообще не мог проникнуть сюда ни сверху, ни снизу. Кстати, обещал прийти ночью, а сейчас только сумерки наступают. Да пусть попробует заявиться, его встретит папа, и тогда придурку не позавидуешь!
Алеша неглубоко затягивался сигаретой и обдумывал, какими еще способами урод мог выяснить его адрес, между прочим, не один, а целых три. Раздался звонок, он достал из кармана штанов мобилу, которую обещал маме держать при себе в туалете и в ванной. Ура, позвонила сестра Светка и почему-то заговорила тихо, еле слышно:
– Смайлик, ты дурак? Если папа сейчас поднимает глаза, тебе не жить.
– Вы приехали?! – обрадовался он, выпустив из пальцев сигарету.
Схватившись за перила, он перегнулся и глянул вниз – вау! Машина папина во дворе, багажник открыт, отец достает оттуда сумки, мама стоит рядом, а Светка с трубкой возле уха идет к подъезду и смотрит вверх. Отметив, что брат ее видит, она покрутила пальцем у виска и забежала в подъезд.
Эх, как заметался Алеша. Главное, сигареты спрятать! Он успел добежать до своей комнаты, а в дверь уже позвонили. Ну и метеор Светка, видно, повезло с лифтом. Алеша кинул пачку сигарет в нижний ящик стола и бросился к входной двери, кстати, успел жвачку закинуть в рот, чтоб запах табака отбить.
Открывать замки легче, чем их закрывать. А радостно-то как на душе, что теперь он будет не один ночью в четырехкомнатной квартире. Алеша буквально смеялся от счастья… распахнул дверь и…
Это был он!!!
А не Светка. Алеша не сообразил, что дверь нужно сразу же захлопнуть и продержаться всего одну минуту, одну! Он просто застыл на месте. Парня околдовало лицо этого человека, лишенное жизни и похожее на застывшую маску мертвеца. Околдовали глаза, из которых не струилось ничего человеческого, это были две стеклянные вставки, заполненные адским холодом. Да, он правильно взял себе имя – Смерть.
А когда Алеша сообразил, что надо бы дверь… его пронзила резкая боль, которая мгновенно погасила свет. Юноша попал в густую темноту, абсолютно черную. Но мысль все же пробила умирающее сознание: «Как Гарика…»
25
Джидай поджидал экипажи возле своего кафе, ждал в переулке, где можно свободно парковать машины, никому не мешая. Сегодня он дал команду игрокам прибыть на любом транспорте, какой имеется,
– Все в сборе, – сообщил Звездин, идя к Джидаю.
Зажав зубами авторучку, тот вышел из машины, захватив листы с первого сиденья и карту. Разложив на капоте карту города, Джидай придавил ее пятерней, чтобы залетным ветром не сдуло, и громко начал:
– Вы в курсе, что в городе завелась паскуда и давит на «зебре» народ, да? Происходит это в дни игры, значит, на нас с вами лежит темное пятно. Наша доблестная полиция весь жирок вытопила, гоняясь за неуловимыми шутниками, да все зря. Почему бы нам не помочь, а заодно не смыть с себя подлянку? Вчера чужого дядю задавили, а завтра – нашу родную маму. Дело так не пойдет, поэтому сегодня мы не играем. Мы не будем играть до тех пор, пока не словим эту мразь. А мы ее словим. Сейчас представитель экипажа подойдет ко мне и возьмет свой квадрат города, который он будет патрулировать.
Джидай раздал листы, подписывая на карте фамилии участников, за которыми закреплены квадраты. К слову, скутер был всего один, но и его «наездник» с подружкой получили свой квадратик. Участники галдели, что-то обсуждая, Джидай поднял вверх руку:
– Тихо! Слушаем задание! – Когда возобновилась тишина, он продолжил: – Мы будем колесить по городу и примечать тачки, в которых пассажиры есть, но тачки на приколе. Увидите – сразу в засаду садитесь и ждите. Если тачка начнет наезд…
– Помешать? – кто-то выкрикнул.
– Нет! – гаркнул Джидай. – Снять на видеорегистратор и мобилы наезд, чтоб обязательно в камеру попал номер. После вам надо преследовать тачку, а главное, сообщить мне. И никакой самодеятельности, битву железа не устраивать! Охота без крови! Всем ясно?
– Угу… Ясно… Понятно… – раздались нестройные голоса.
– По коням! – скомандовал Джидай и первым залез в салон авто. Он взял на себя смелость ездить в машине без пары, как и Звездин.
Труп мальчишки лежал на пороге квартиры – очень большое неудобство. Чтобы пройти внутрь, нужно переступить через тело мальчика несколько раз, внимательно и осторожно ставя ступни на свободные места. Особенно трудно, когда нужно ступить рядом с лицом, а потом дальше, пройти следовало мимо глаз, которые смотрели снизу… Это непросто.
А тут еще народ в качестве зрителя обложил. Людей то и дело теснили полицейские на лестницу или в квартиры, освобождая площадку для представителей органов. Матери Алексея вызвали медицинскую помощь, ее отнесли к соседям, отец сидел тут же на подоконнике и был черней тучи, его обнимала плачущая девочка лет четырнадцати.
Вот такую до крайности печальную картину застал Виталий, приехав по вызову Петрича, который в пассивном ожидании стоял тут же, наблюдая за работой криминалистов. Он не терзал допросами родителей и соседей, не руководил сыщиками и криминалистами, не рявкал на манер цепного пса на любопытных. Что-то новенькое.