Та, которой не должно быть…
Шрифт:
Еще бы не понимать.
– Почти во всех магазинах есть камеры слежения…
Отлично. Камера не поможет найти сволочь, подставившую Виталия, зато исключит его участие в похищении человека. Хотя ничего еще не известно, ничего! Но Петрич просчитывал самый паршивый вариант, потому засобирался:
– Поехали…
Сейчас первостепенная задача – найти доказательства непричастности Виталия к исчезновению девушки. Это настолько важно, что Петрич, торопясь выйти из кабинета, споткнулся и едва не упал, зато от души разразился бранью.
24
В
– Ничем не можем помочь. Вчера у нас система полетела, только сегодня запустили.
Петрич будто не расслышал или не въехал в то, что ему сказали, поэтому уточнил:
– То есть вы не можете нам предоставить видеосъемку с половины десятого вечера до…
– Нет, не можем, – заверил охранник, не дослушав. – Повторяю: камеры выбыли из строя.
Виталий всплеснул руками и ударил ими о бедра – это был жест отчаяния, крах надежд, досада. Он, умевший владеть собой, неожиданно потерялся настолько, что временно впал в панику. Что-то нужно делать в данной ситуации, а что? Он будто очутился у края пропасти, не решаясь пошевелиться, ведь если упадешь вниз – костей уже не соберешь. Вот-вот, у Виталия заранее ныли кости, предчувствуя, какой пресс скоро начнет их ломать, если только Петрич не раскусит интригу. Вспомнив о нем, Виталий огляделся – где же он?
А тот ринулся к выходу, решая в уме идентичную задачу: как быть? Каким бы ни был Петрич спецом, а над ним стоит начальство, которому достаточно мизерного повода, чтоб кинуть человека на нары. Как будут рассуждать: был звонок Валентине? Был. А с чьего номера? И трубка наверняка была Виталия, что установить несложно. И на момент исчезновения девчонки у него нет алиби, ведь в полиции Петрич был один! Мог Виталий управиться за сорок минут: привести Петрича в полицейское отделение, уехать и убить девушку, а после вернуться? На его-то колесах, да по пустым улицам? Запросто. И последнее: Виталий имел связь с погибшей на даче семьей, как и его приятели. Начальники будут бить себя в грудь и доказывать: это не случайность! Да и Петрич по опыту знал, что случайности – редкость, как песчинка золота в тонне породы, но… но…
Его внимание привлекли кассы, он замедлил шаг, рассматривая аппараты, очереди, кассиров, покупателей, действия тех и других. И вдруг ударил себя кулаком по лбу: вот же алиби! Он завертелся на месте, разыскивая Виталия, который бежал к нему через весь зал.
– Чек у тебя есть? – спросил Петрич.
– Чек? Какой?
– Вчера ты здесь покупал продукты, чек где?
– Я никогда не беру чеки, оставляю, чтоб не засорять карманы.
Петрич выразительно посмотрел на Виталия, после чего вымолвил с большим чувством:
– А надо брать. Сейчас чек очень пригодился бы.
И зашагал к выходу. Виталий был, конечно, тронут тем, что этот нелюдимый дядька искал способ помочь ему. А они, молодежь, за его спиной насмехались над неуклюжим, грубым, порой эксцентричным в своем максимализме Петричем.
– А упаковка? – обернулся Петрич, взявшись за ручку дверцы авто. – Упаковка осталась? Со штрихкодами? Тогда мы получим подтверждение, что ты был в магазине в определенный час.
– Мы с вами все съели в вашем кабинете, – сказал Виталий. – Упаковку я выбросил в урну…
– Проклятье!
Петрич, поставив руки на пояс, повернулся лицом к супермаркету. Современное типовое здание, предназначенное для абстрактного потребителя, который будет поглощать всякую дрянь в необозримых количествах, проглатывало и выплевывало народ, открывая и закрывая стеклянные ворота. Вопрос: кто же кого потребляет? Казалось, внутри бетонного троглодита предусмотрено все, чтоб ни одна булавка, нитка не исчезла в кармане потребителя, чтоб он постоянно был под неусыпным оком наблюдателей, ан нет. Безупречная система на самом деле хилая, в нужный момент она отказала. И это есть стопроцентная случайность.
– Виталий, – подступил к нему Петрич, – тебе нужно доказать алиби! Вспоминай, ищи свидетелей, иначе… Даю тебе два дня.
Виталий не мог поклясться, что представит доказательства в свою пользу, ему взять их негде. Он не понимал, что за интрига плетется против него и кем, для осмысления нужно время, оно у него будет в ближайшие часы, но поможет ли это? Сев за руль, он повернул ключ в зажигании, мотор заурчал, готовясь к поездке.
– Вы-то верите мне? – спросил Виталий.
– Верю, не верю, – забрюзжал Петрич, – это лирика, в нашей системе она роскошь. Нужны факты. Улики. Неоспоримые. Нужен убийца. Со своей стороны я сделаю все возможное, но обещать завтра же поймать его не могу.
– А Валентина? Что вы думаете по поводу ее исчезновения?
– Думаю, скоро найдется ее труп.
– Значит, Валю тоже?..
А на этот вопрос Петрич не обязан отвечать. В душе он не верил в коварство Виталия, но, как показывает практика, в жизни возможно все, и пресытившиеся дети богатых родителей ищут острых ощущений чаще других. Однако история с загадочным исчезновением Валентины вместе с телефоном Виталия – карт-бланш, и если раньше Петрич полагался на чутье и логику, теперь он точно знал, где искать убийцу.
Ночь. Иногда в идеальной тишине внезапное движение Петрича заставляло Виталия распахнуть глаза. Но ничего не происходило. Андрей Павлович всего лишь разворачивался в кресле лицом к карте на стене и надолго замирал, что-то там в уме вычисляя. Так прошел час… два… три…
– Первый труп где был обнаружен?
Виталий вздрогнул, ибо голос у него похож на басовитый гудок парохода, резкий и громкий. Обхватив тяжелый подбородок пятерней, он изучал какие-то бумаги, разложенные на столе. Виталий подошел к карте и ткнул пальцем в нее, не отходил на тот случай, если понадобится указать следующее место.