Та, которую я люблю
Шрифт:
– Да, шеф сказал ехать с ним на переговоры. Спросил, говорю ли я на нерусских языках, - рассмеялась Вероника. – Представления не имею, с кем переговариваться. Если вдруг кто – отправляй всех к Маргарите Романовне.
– Хорошо, Вероника Андреевна, - кивнула секретарша.
Ледяной ждал её на парковке возле своей чёрной громадины.
– Помните, я рассказывал про китайца, который приехал к отцу? – начал он, когда они выехали на улицу.
– Так вот, он желает детально знать про наши возможности и условия. Я пригласил Валерию Вячеславовну, она, если что, поможет с переводом. И ещё господина Емельянова. Господин Померанцев как-то очень удачно оказался занят. Не знаю, чем именно занят, но выяснять не стал, -
Серёжа Емельянов был замом Померанцева. На него обычно сваливалась вся текущая работа, а Померанцев главным образом царствовал. Ну, до последнего времени – пока вдруг за косяки отвечать не пришлось. О да, у Серёжи, во-первых, может быть зуб на Померанцева, а во-вторых, он может что-то знать о природе и сущности происходящих проблем.
– Да, мне кажется, Емельянов – удачная идея, - кивнула Вероника. – Скажите, а что будет с Чернышовым?
– А это в зависимости от того, какова его роль в происходящем. Если он виноват только во вредительстве вам по просьбе Марины свет Борисовны – это одно, отделается оплатой ремонта и каким-нибудь штрафом, чтобы в будущем неповадно было. Ну и увольнение, конечно, на кой мне такое диво в штате? А вот если он ещё и каким левым бизнесом занимается, или что там эти подлюки делают – там и посмотрим, как разберёмся. А пока посидит под охраной.
– А жаловаться не станет?
– Пусть попробует. Живо пойдёт официально отвечать за всё, что сделал, и за то, о чём только подумал, тоже, - мрачно сказал Ледяной.
Вероника вспомнила, как сидящий рядом мужчина утром ловко скрутил того самого Чернышова, мужика отнюдь не маленького и не беззащитного… и восхитилась. Что ни говори, а приятно, когда твоего обидчика так вот… скручивают. И потом ещё провели через весь десятый этаж и весь девятый, прежде чем посадить в лифт и увезти. Видимо, чтобы посмотрели все, кому это может быть интересно. Но в кафе за обедом об этом не сплетничали – Вероника старалась прислушиваться. Или сплетничали, но не в кафе, или вовсе когда она уже ушла.
Тем временем они приехали в самый центр, машину через кованые ворота пропустили к милому двухэтажному особнячку, стоящему в глубине квартала. На отливающей в лучах солнца золотом табличке значилось одно-единственное слово «Продлес». Ого, контора старшего Ледяного! Ну хоть посмотреть, как там всё устроено.
Шеф взглядом велел ей не двигаться с места, пока сам он вышел, открыл дверь и протянул руку. Подержаться за его руку было здорово, а улыбка всё равно что сама заползла на лицо. Он удивился, и улыбнулся в ответ - открыто и радостно, как мальчишка.
– Здравствуйте, - донеслось из-за его спины.
Вероника выбралась наружу, опираясь на его ладонь, и увидела невысокую девушку с утянутыми в узел зелёными волосами. Изумрудные переливы резко контрастировали с хорошим брючным костюмом и идеально белой блузкой.
– Здравствуйте, Валерия Вячеславовна, - кивнул ей Ледяной.
Дальше они шли внутрь здания, там Ледяной только успевал кивать направо и налево. Турникеты перед ними открывались сами, встреченные люди вежливо здоровались. Ледяной привёл их в кабинет, оформленный строго, но дорого - деревянные панели, паркет, мебель по виду не офисная, а какая-то приличная, на столе огромный тонкий монитор, в кожаном кресле - мужик. Мужик поднялся здороваться, и оказалось, что зовут его Владислав Павлович, он был замом Ледяного, пока тот работал здесь, а теперь выполняет его обязанности. И кабинет раньше тоже принадлежал Ледяному. Тот живо распорядился про кофе, и они успели даже выпить по чашке, а пока пили - к ним доставили Серёжу Емельянова.
А к двум тридцати отправились в конференц-зал, где уже находились самый старший Ледяной, и при нём щуплый китаец, выглядевший на фоне иркутского партнёра совсем мелким и незначительным,
Всех участников усадили за небольшой круглый стол, представили друг другу. Вероника не запомнила имени китайца, но подумала, что ему тоже, наверное, непросто уложить в голове, как кого из них зовут. А потом он заговорил на английском, довольно разборчиво, и оказалось, что ему для какого-то небольшого частного проекта нужна древесина под Иркутском, а ещё - в Читинской области и ещё - непосредственно в Китае, и он бы хотел, чтобы всем процессом - и добычей, и доставкой до места - занималась одна компания. И груз в Читинскую область ему нужен уже на следующей неделе. Он бы договорился о пробной партии, и в случае, если эта партия его устроит - тогда будет разговор о долгосрочном контракте.
Вероника поняла, но на всякий случай Ледяной-сын кивнул изумрудной девочке, та перевела на русский.
Далее заговорил Ледяной-отец, на превосходном, как показалось Веронике, английском - мол, а что уважаемого коллегу смущает, заключили бы долгосрочный контракт сейчас, и дело с концом. Но китаец улыбался, кивал, заверял того в своём уважении, но говорил, что хочет посмотреть - как это будет работать.
Ему стали рассказывать, как это будет работать. Сначала Михаил Ледяной говорил о добыче и отгрузке - объёмы, сроки, особенности. Потом Ледяной-отец кивнул Виктору, но тот улыбнулся и перевёл стрелки на Серёжу Емельянова. Серёжа вздохнул, глянул на Валерию, и заговорил по-русски, та переводила. Сколько машин понадобится для заявленного груза, какие, сколько времени займёт дорога. Тем временем Вероника собралась с мыслями, перевела про себя на английский все важные цифры, и когда Виктор кивнул уже ей, смогла вполне связно изложить соображения по стоимости и оплате. Успела поймать одобрительный взгляд Михаила.
Сошлись на том, что уважаемый господин Фань Чэнь (вот как его зовут…) подумает и не позже среды сообщит, что именно надумал. Потом он попросил разрешения откланяться, сообщил, что они с супругой сейчас идут в музей декабристов, и забрал с собой изумрудноволосую Валерию.
– Кофе или чего посущественнее?
– спросил у всех Ледяной-отец.
Все согласились на кофе. Он позвонил и отдал распоряжение.
Кофе появился мгновенно.
– Сахар, сливки?
– спросил Виктор у Вероники.
– Сливки, - кивнула она.
Сидящий с другой стороны от неё Михаил передал ей корзиночку с кремом.
Пока говорили о деталях, наконец-то по-русски, Вероника украдкой рассматривала троих Ледяных. Отец, конечно, выглядел глыбой, этакой скульптурой посреди главной площади. Крупный, лысый, с брюшком, из-под кустистых бровей смотрели серые глаза - такие же, как у обоих сыновей. Только Михаил был темноволос и худощав, а Виктор - массивный, как отец. Все трое могли похвастаться красивыми кистями рук, с длинными пальцами и хорошей формы ногтями. У отца и младшего сына в нужных местах красовались обручальные кольца, у Виктора не было ничего. Михаил обладал ещё и красивейшими ресницами - густыми и длинными. Впрочем, Вероника поняла, что у Виктора не хуже, просто не такие тёмные, вот и не бросаются в глаза.
Когда дело дошло до неё, она высказала все соображения - сколько денег просить, какая прибыль всех бы устроила и какие могут быть риски. Впрочем, о главном риске она не сказала ничего - кто их знает, этих Ледяных, что они там между собой обсуждают, а что - нет.
Далее оказалось, что Серёжа остаётся что-то обговорить с Михаилом, а они с Виктором возвращаются к себе на Верхнюю Набережную. Ледяной-отец очень вежливо распрощался с Вероникой, поблагодарил за соображения по делу, отметил её знания английского - молодец, мол, правильно, переводчики - дело хорошее, а если человек сам слышит и может сказать, то это ещё лучше.