Та, которую я люблю
Шрифт:
Жертвой оказалась зашедшая в зал после перекура зеленоволосая Валерия. Она надела какую-то версию маленького чёрного платья и убойное количество аксессуаров. И зелёные кеды. Ещё она страшно стушевалась, сказала, что не умеет танцевать ну вот вообще, а он ответил, что сейчас это и не требуется, поскольку то, что они делают, танцем можно назвать лишь с большой натяжкой.
Она рассказала, что уже написала заявление на перевод, как ей велели в отцовском отделе кадров. И с понедельника выходит работать в международный отдел. Но она так и не поняла, что там делать. Вик посоветовал ей не переживать – она, по его мнению,
Следующей жертвой была девушка из бухгалтерии, Вик даже имени-то её не помнил. Смущалась и молчала.
Потом ему попался экземпляр из отдела логистики, сотрудница Померанцева. Вроде Дашей её зовут, что ли. Надо будет уточнить. Аллергии не вызвала, не смущалась, говорила разумно.
А потом схема дала сбой – объявили белый танец, Вик не успел сбежать, и ему наперерез бросилась Сашенька, девица несмелых двадцати пяти лет из отдела договоров.
Если посмотреть с другой стороны, это оказалось не так уж и плохо. Потому что благодаря вынырнувшей из глубин Сашеньке до него не успела допрыгнуть Марина Борисовна, с её фантастическим разрезом и всем прочим. Ему даже показалось, что он услышал звук скрипящих зубов. А за плечом Марины маячила Алёна свет Витальевна с выражением вселенской скорби на лице, которая, видимо, тоже хотела попытаться и тоже обломилась.
Сашенька была одета в дурно на ней сидящее бордовое платье – надень она что-нибудь по фигуре и перестань сутулиться – и красивая ж девушка могла бы быть. Но платье сидело мешком, сутулилась она всегда, и только нежная кожа и золотые волосы немного спасали ситуацию. Не лично для Вика, вообще спасали.
Впрочем, Вик понимал, что обладай Сашенька темпераментом, харизмой и пробивным характером той же Валерии – никто бы и не посмотрел ни на сгорбленную спину, ни на платье мешком. Просто живых бы не осталось.
А так она смотрела в пол и даже поддержать какой-то простой разговор была неспособна.
Вик подумал, что в плане танцев его испортили сёстры. Сестрёнка Элочка и… ладно, пусть будет кузина Марго.
К счастью, композиция закончилась, можно было взять девицу за руку и отвести за её стол.
И пойти уже наконец пригласить ту, кого хочется. Никто не сможет сказать, что он весь вечер танцевал только с ней, он вполне отметился и с другими. Вероника тоже выходила с кем-то - с Пашей, кажется, и с кем-то из техподдержки.
Она была, как и Полинька, в зелёном. В умопомрачительном платье-колокольчике. Если бы все были знакомы друг с другом немного больше, Вик бы заподозрил, что дамы сговорились. И теперь уже наконец можно было пойти, пригласить её, потрогать это платье рукой, и её через платье. И может быть - не только платье и через платье.
И тут диджей сошёл с ума и выдал вальс. Ну как вальс – просто песню БГ в музыкальном размере три четверти. Ладно, тут ведь как – можно и просто подвигаться, а можно взять девушку и унести, девушка лёгкая, он сегодня проверил.
За её столом сидели две приличных возрастных дамы – Маргарита Романовна и Наталья Викторовна, ещё там был Паша Демьянов, и туда каким-то образом успел мигрировать Майк. Интересно, почему туда?
– Вероника Андреевна, вы танцуете?
– Да, - улыбнулась она.
Встала и подала ему руку. Характерным жестом, между прочим, которого в ней никак нельзя было заподозрить. И он подумал – что пусть оно всё
Она вписалась идеально. Она шагала, куда следует, она делала то, что надо, она чувствовала музыку, она чувствовала партнёра. И даже улыбалась.
– Подумать не мог, что ты танцор, - восхитился он. – Ясное дело, что тебе скучно с теми, кто не умеет. Но откуда?
– Последние классы школы и первый курс, спортивные бальные танцы.
– И конкурсы, наверное?
– Нет. Пришлось бросить, - она отвела взгляд и замолчала.
Ок, пусть молчит. Он её потом ещё расспросит. «А я всё пляшу, не глядя, на ледяном краю, и держит меня одна, та, которую я люблю».
Точно. Та, которую я люблю. Кто бы мог подумать. Когда это произошло? Вчера под дождём? Да какая разница, когда!
А вслух спросил:
– Влево?
– Легко.
И она реально легко вошла в левый поворот.
Когда музыка закончилась, он классически провернул её под рукой и затормозил.
– Чудесно. Спасибо.
Дальше был уже вовсе не вальс, а хз что, которое непременно есть на всех пьянках-гулянках, про счастье, которое вдруг постучало в двери, из старого фильма. Отпускать Веронику не хотелось, Вик обыграл это так, что они шли к её столу, да не дошли.
Была одна штука, которую можно было попробовать с ней сделать. Вик во времена оны научился штуке у деда бывшей супруги Станиславы, милейшего человека, который видел внучку насквозь и даже пытался как-то на неё влиять, да поздно уже было. Казимир Брониславович Денбицкий на каком-то семейном торжестве с танцами подхватил невестку Марию Сигизмундовну, тёщу Вика, и восхитительным образом закружился с ней под какую-то очень быструю и залихватскую польскую народную музыку. Тёща сначала пыталась возражать, но потом поймала кучу восхищённых взглядов и сменила гнев на милость – позволила своему свёкру показать и себя, и её заодно. Вик тогда не удержался, спросил. Казимир Брониславович был мужик не вредный и объяснил. Правда, Станислава морщила нос и подобным образом вертеться отказывалась, говоря, что это всё прошлый век и старьё, и сейчас никто так не танцует, и нечего позориться. Чем сильно обижала деда Казимира. Ну да к чёрту Станиславу.
Вик подхватил Веронику обеими руками под лопатки, её руки как-то сами собой правильно легли сверху, получилась такая забавная круглая пара, которой Вик не встречал более нигде и ни для чего. А дальше было просто – на одной ноге балансируешь, второй отталкиваешься. И вертишься. Припев той песенки подходил для такого дела идеально.
И Вероника поняла, и тоже завертелась, и глаза у неё как вспыхнут, он и не знал, что она так умеет! А дальше только крепче держаться, чтобы пару не разнесло нахрен центробежной силой!
А потом остановиться, притопнуть, сменить ногу и в другую сторону так же!
Кажется, им хлопали. Кажется, это было зря.
Когда они затормозили, то самое естественное, что тут можно было сделать – обняться и поцеловаться. Первое они сделали, тут было иначе никак, а вот второе Вик, подумавши, отложил на попозже. И просто пошёл с ней за руку к столу.
И снова сделал вид, что не дошёл. Это уже был нормальный медляк, и можно было просто сгрести её в охапку. Остаться в той части зала, где темно. Легонько поглаживать спину через переливчатую ткань платья. Смотреть и молчать. Слова были бы лишними.