"Та самая Аннушка". Часть вторая: "Это ничего не значит"
Шрифт:
Громоздкая техника пришельцев сбросила скорость и постепенно остановилась, а к нам направился мотоцикл, осёдланный решительной брюнеткой. Она лихо подкатилась, тормознула, спрыгнула с железного коня и встала, пристально глядя на нас.
— Вы не они, — заявила она по результатам осмотра. — Тогда кто вы?
—
Я обратил внимание, что девушки похожи — черноволосые, с резкими чертами лиц, крепкими спортивными фигурами и сходной манерой одеваться. Аннушка повыше и постройнее, мотоциклистка пофигуристей, что в области груди, что в бёдрах.
— Они это те, кто напал на нас на привале. Какие-то отморозки на ржавом колёсном хламе. Мы отбились, но они утащили трёх детей. Мы шли за детьми, но всё время отставали, скорость у нас не очень. Вот, нашли, наконец, — дама показала на вылезающую из машины троицу.
— Охотно вернём их в семью, — сказал я вежливо.
— В клан, — поправила меня мотоциклистка. — Как они к вам попали?
Я замялся, потому что сказать «выиграл» — прозвучало бы как-то… некрасиво. Могут неверно понять.
— Забрали у работорговцев, — коротко сказала Аннушка. — Случайно вышло.
— Мы вам что-то должны?
— Нет, что вы. Были рады помочь.
— Приятно для разнообразия встретить приличных людей, — слегка расслабилась женщина. — Меня зовут Костлявая.
Я невольно окинул её взглядом, она поморщилась:
— Знаю, знаю. Мне дали имя в тринадцать. Менять его, потому что отросла жопа, я не стала. В кланах так не принято.
— Я Аннушка, — представилась моя спутница.
Я ожидал очередного «Та самая?», но его не последовало. Костлявая просто кивнула и подала ей руку.
— Лёха, — сказал я.
Рукопожатие у мотоциклистки крепкое, рука грязноватая, с обломанными ногтями, лицо пыльное, усталое, но, пожалуй, симпатичное. Выглядит лет на тридцать с небольшим.
— А это наша глойти, Донка, — представил я бабусю.
— Экая она у вас… немолодая.
— Зато очень опытная, — заступился я.
— У нас, увы, обратная картина. Наша Лоля молодая, но бестолковая. Учится на ходу.
— Если она тащит всю эту гору железа, — сказала Аннушка, — то просто суперглойти.
— Не всё так просто, — помотала головой Костлявая, — но нам пока везёт. Да ладно, что мы на обочине разговариваем? Может, разобьём лагерь, выпьем, поболтаем? Мы за этими сорванцами который день без отдыха тащимся.
— Мы не специально, Костлявая! — затарахтели детишки. — Мы просто заигрались…
— Бегом в автобус, — прикрикнула на них дама, — заигрались они, ишь! Чуть не на километр от лагеря убрели, следопыты юные, иначе чёрта с два бы их взяли. Всё им любопытно…
— Игрушки не забудьте, — напомнил им я, и дети кинулись к багажнику забирать добычу.
— Так, встаём на стоянку. Вы с нами? — спросила Костлявая.
— Я бы предложила сделать это не здесь, — ответила Аннушка. — Мы пробыли тут достаточно долго, чтобы их синие глаза притянули сюда какую-нибудь пакость.
—
Аннушка молча сняла очки и посмотрела на мотоциклистку.
— Клянусь Ушедшими, теперь я точно хочу с тобой поболтать!
— Место не самое удобное. В паре зигзагов отсюда есть хороший срез, там дорога выходит прямо к морю. Он в давнем постколлапсе, так что у нас будет время поговорить до того, как начнётся.
— Боюсь, наша глойти не сумеет его найти, — вздохнула Костлявая, — мы вообще бредём наугад… Лоля, эй, Лоля! А ну, тащи свою задницу сюда! Бегом, блин!
Полноватая девушка лет восемнадцати даже не подумала ускориться. Идёт к нам неторопливо, рассеянно оглядываясь по сторонам, улыбаясь чему-то своему.
— Костлявая, дай вштыриться, — сказала она, приблизившись. — Мне надо.
— Рано, — отказала та, — на большом привале получишь.
— Ну, Костля-а-авая!
— Отстань, Лоля. Сама знаешь, дышки почти не осталось, и взять её негде.
— Святые Хранители, — всплеснула руками бабуля, — да она у вас совсем зелёная! Кто её учил вообще?
— Никто, — мрачно ответила мотоциклистка, — самоучка.
— Разве так можно? Вы же её искалечите!
— Выбирать не приходится, знаете ли! Меня тоже никто не спрашивал, хочу ли я тащить клан по Мультиверсуму!
— Донка, — перебила их Аннушка, — ты можешь прокатиться с ними разок? Проследить, чтобы от нас не отстали?
— Без проблем, — согласилась наша глойти. — Но, чур, вы потом разрешите Доночке чуточку накидаться!
— На привале получишь, — заверил я. — Заслужила, старая.
К морю прибыли без приключений. Аннушка права — отличное местечко, если продукты у вас собой. Инфраструктуру этого, видимо, курорта, время слизало почти начисто. Осталась разве что дорога, крытая не асфальтом, а чем-то чудовищно прочным, типа тёмно-серого бетона. С неё мы, хрустя колёсами по камням, съехали на широкий галечный пляж и остановились метрах в десяти от линии прибоя. Вскоре воздух над дорогой колыхнулся, выплёвывая машины клана. Костлявая так и едет на мотоцикле за передней машиной, где сейчас, кроме водителя, две глойти — старая и молодая.
— Сильная девочка, — сказала Донка, усаживаясь у нашего костра. — Как я в её годы. Но бестолкова-а-ая!
— Как ты в её годы? — уточнил я.
— Не… ну, то есть да, я тоже была дурочка, но меня хотя бы учили чему-то. Эта девчонка дикая, как степной бурундук. Она вообще не понимает, что делает! И всё время упоротая.
— Как ты в её годы? — спросила Аннушка.
— Ну… почти. У неё ингаляторы модные, они их с собой полный багажник возят. Хотела попробовать — не делятся. Самим, говорят, мало. Нет бы шмали дунуть, как все нормальные глойти, или накатить граммчиков двести… Кстати, вы обещали!