"Та самая Аннушка", второй том, часть первая: "Другими путями"

Иевлев Павел Сергеевич

— Думаю, как всегда, человеческий фактор. У нас, увы, попадаются не самые компетентные, но чрезмерно амбициозные сотрудники…

— Ох, и не говорите! — всплеснул руками альтери. — Как я вас понимаю! Чем меньше знаний, тем больше шило в заднице. У нас ещё и наследие «Дела молодых» сказывается. К нам, опытным сотрудникам в возрасте, по инерции сохраняется некоторое предубеждение… Не эта ли лишённая растительности дама постаралась?

Фергон пригляделся к Лиарне.

— Не то чтобы прям она… Но и не то чтобы совсем ни при чём. Видите ли, женщина пострадала

в результате… хм… некоторых ментальных манипуляций, и мы теперь думаем, как ей помочь…

— Могу я посмотреть?

— На что?

— На её импакт-контакты?

— Э… Да, — растерянно согласилась Аннушка, — почему нет…

Альтери открыл дверь машины, наклонился и ловко ощупал затылок Лиарны, уделяя особое внимание торчащим в черепе железякам.

— Какие коновалы с руками из жопы ей это вживляли? — возмутился он, поворачиваясь к нам. — Такое впечатление, что они нашли на помойке инструкцию, но в ней не хватало половины страниц, а остальными кто-то вытирал задницу. Разумеется, она клина ловит на взаимодействиях! Удивительно, что жива до сих пор! Почему нельзя было провести операцию в сертифицированной альтерионской клинике, а не забивать импакт-контакты молотком на конюшне, как тут, судя по всему, поступили?

— Увы, она не может нам рассказать, — вздохнула Аннушка. — Речевой центр повреждён.

— Ничего удивительного. Как вы сами говорили, некомпетентность идёт под руку с активностью. Рекомендую обратиться к специалистам.

— Можете кого-то порекомендовать? — нейтральным тоном поинтересовалась Аннушка.

— Вариант, собственно, один — институт портальных технологий, только в их клинике работают с имплантированными операторами. Очевидно, что это не их работа, — Фергон показал пальцами на лысую голову, — но, может быть, они смогут это как-то исправить. У вас есть коммуникатор нашего стандарта?

— Увы, нет.

— Тогда я вам сейчас на бумажке адрес напишу, секунду… Вот, берите, — альтери протянул Аннушке листок из блокнота. — Можете как раз через наш портал проехать, там недалеко. Правила движения знаете?

— Да, не в первый раз.

— Тогда не смею задерживать! Удачи!

* * *

— Залезай в кузов, солдат, — сказала Аннушка, доставая из бардачка какое-то электронное устройство и вешая его на лобовик. — Прокатимся в Альтерион.

Я запрыгнул и уселся на место «хвостового стрелка» — то есть на сиденье у пулемёта. Идея кататься по весьма цивилизованному миру с открытой пулемётной точкой в кузове показалась мне сомнительной, но я решил, что Аннушке виднее. И не ошибся. На нас, разумеется, пялились, поворачивая головы за стёклами причудливых машин, но не из-за оружия, а так, вообще. Необычное зрелище, всякий бы смотрел. Я и сам с интересом оглядываюсь, благо в кои-то веки водительница «Чёрта» не давит педаль как ненормальная, а законопослушно катится в потоке, тихо рыча двигателем, хорошо слышным на фоне бесшумных местных обмылков.

В Альтерионе я второй раз, но в первый почти ничего не видел, а сейчас

мы, похоже, в самом центре города. Выглядит он футуристично — широкие улицы, высокие здания. На мой взгляд, симпатично. У нас такие города рисовали в иллюстрациях фантастики про светлое будущее, пока в его наступление не перестали верить даже фантасты. Тихий транспорт, чистый воздух, хорошо одетые, благополучные на вид люди. Наверняка и тут говна хватает, если копнуть, но пока мне скорее нравится, чем нет. Понимаю, почему некоторые из наших контрабандистов-сталкеров упоминают Альтерион с придыханием и закатыванием глаз. Как минимум, тут нет многолетней войны, которая давно уже стала привычным фоном у нас.

Мы заехали в расположенный за декоративной изгородью комплекс зданий и самым нахальным образом подкатили к главному входу, чуть не подперев двери бампером. Зато на нас сразу отреагировали — выскочил какой-то мужчина и начал, судя по интонации, ругаться на местном. Аннушка ему что-то кратко ответила, и он убежал вовнутрь.

— Ты говоришь на здешнем? — спросил я, спрыгивая из кузова.

— Так, еле-еле, «моя-твоя не понимай». Ничего, сейчас он приведёт кого-нибудь, кто говорит на нашем. Тут очень многие его знают.

— А почему, кстати?

— «Язык Коммуны». Когда Мультиверсум был един, на нём говорили вообще все, а теперь только те, кто связан со всякой межсрезовой движухой. В Альтерионе таких до черта, это весьма активный срез, один из крупнейших игроков.

— А сколько их вообще? Игроков-то?

— Ну… Конгрегация — это раз, но уже, пожалуй, не номер один, как раньше. Коммуна — это два, но с претензией на главного босса, не скажу, насколько оправданной. Альтерион — это три, в первый ряд не рвётся, но своё место держит крепко. Контора — четыре, но многие думают, что как раз она-то и номер один, просто предпочитает не светиться…

Тут к нам вышла сердитая женщина в белом халате и поинтересовалась, что нам надо в закрытом государственном учреждении.

— Если это закрытое, — фыркнула Аннушка, — боюсь представить ваши публичные… В общем, у нас пострадавшая от, предположительно, ваших технологий. Надеюсь, вы сможете ей помочь или хотя бы посоветуете что-нибудь умное.

— А вы вообще кто такие? — спросила тётка. — Откуда о нас знаете и почему я должна вам помогать?

— Про Конгрегацию в курсе? — девушка сняла очки и похлопала синими глазами.

— Ах, ну да… — скривилась та. — Ладно, где там ваша потерпевшая?

Я помог Лиарне выбраться из машины. Женщина осмотрела её голову, лицо сделала загадочное.

— Отведу её в смотровую, надо сделать краниоскан. Можете подождать в холле, только уберите вашу вонючую телегу от дверей. Парковка там.

В холле удобные кресла, низкие столики и бесплатный автомат с чем-то вроде кофе. Вкус необычный, но, пожалуй, приятный.