Та самая девушка
Шрифт:
Его рот накрыл мой с ненасытным голодом, как у человека, отчаявшегося и жадного до того, чего он был лишён.
Боже, мне было так хорошо. Так правильно.
Наши тела слились воедино, когда он целовал, целовал и целовал меня. Наши языки переплелись, и наши губы двигались в сексуальном ритме, находя идеальную интонацию зубов, языка и желания.
Его руки опустились на мои бёдра, притягивая меня к себе ещё плотнее. Мы соединились просто идеально. От его талии до вершины моих бёдер. Я застонала от ощущения его там, от резкого контраста
Я крепче обхватила его за шею, когда он углубил поцелуй. В его прикосновении не было ничего робкого. Ничего нервного или осторожного. Воспоминания о той ночи, когда мы спали вместе, всплыли в моей голове с большей ясностью.
Это была не столько точная деталь, которую я помнила, но его тело на моём, его руки на моей коже, восхитительный вкус его тела.
Его рука скользнула вверх по моей грудной клетке и по груди. Его большой палец коснулся моего соска, и я вздрогнула. Он сделал это во второй раз, усилив давление, и я прервала поцелуй, задыхаясь.
Он провёл поцелуями по моей линии подбородка, вниз по шее и по ключице. Я выгнула спину, прижимаясь грудью к его руке, нуждаясь в большем количестве этой порочной магии.
Он засмеялся в изгиб моей шеи и крепче сжал мой сосок.
— Ты сводишь меня с ума, — выдохнула я, едва соображая.
Едва удерживаясь от того, чтобы не сорвать с себя одежду и позволить ему взять меня на своём столе.
— Я знаю, — его голос был грубой наждачной бумагой, тяжёлой от желания.
— Я принимаю очень плохие решения, когда ты... — он снова ущипнул меня за сосок, и я потеряла способность составлять предложения.
Он стянул бретельку моего платья с плеча, а затем верхнюю часть лифчика под грудь. Его губы сомкнулись вокруг того же пика, и я издала звук, которого никогда раньше не издавала.
— Я думаю, ты должна пойти со мной поужинать, — сказал он не прерываясь.
— Ч-что?
Он поднял голову, его веки были тяжёлыми и опущенными. Секс был написан у него на лице. Секс, соблазнение и страсть.
И это работало.
Прошло до смешного много времени с тех пор, как я была с парнем вне репетиционного ужина, с этим конкретным парнем. У меня было много неудачных свиданий. Я танцевала на вечеринках и свадьбах и гуляла со своими друзьями, но ни один парень никогда не приходил со мной домой. Я устроила это большое шоу, чтобы никто не понял, что я была полностью целомудрена.
Но теперь, когда воздух охладил то место, где только что был рот Ванна, я поняла, насколько одинока была. Как невероятно одинока.
Какой изолированной я себя сделала.
— Ужин, — повторил он. — Или поздний завтрак. Или когда у тебя будет время. Я думаю, мы должны попробовать это.
— Тебе больше не нравятся хорошие девочки, помнишь?
— И ты не относишься ни к чему серьёзно, помнишь? — он наклонился вперёд и быстро поцеловал меня. Я не отстранилась. На самом деле, я последовала за ним, надеясь на большее. Его голова наклонилась так, что его губы оказались
— Что если всё будет плохо?
Снова этот раскатистый смех.
— Что, если это лучшее, что когда-либо случалось с кем-либо из нас?
Я отстранилась так, что он был вынужден снова посмотреть мне в глаза.
— Я этого не делаю, — сказала я ему, указывая между нами. — Я не сплю с парнями и не целуюсь с ними в середине дня. Я знаю, что кажусь счастливой и легкомысленной, но я осторожна с теми, кого впускаю.
У его глаз появились морщинки от нахмуренных бровей.
— Почему это?
Здесь я могла бы многое сказать. Или я могла бы солгать. Но я не хотела делать ни того, ни другого. По крайней мере, не сегодня. Вместо этого я пожала плечами и отвернулась.
— Я не хочу, чтобы ты тешил себя надеждами, что со мной будет так же легко, как на репетиции ужина.
Он прорычал что-то, чего я не расслышала. Когда я повернулась, чтобы встретиться с ним взглядом, его глаза горели. Серебро в них было расплавленным и ярким.
— Я тоже не так прост, — возразил он. — И я ничего не ожидал от тебя сейчас. Я просто...
— Я и не говорила, что ты чего-то ожидал! Я не хочу, чтобы у тебя были ложные ожидания.
— На данный момент у меня нет никаких ожиданий. Ты мне нравишься. Вот и всё. И да, мне было очень весело той ночью с тобой, но ты даже не помнишь этого, так что поверь мне, когда я говорю, что это не тот опыт, который я когда-либо хотел бы повторить. Я предпочитаю, чтобы меня помнили. И я предпочитаю, чтобы женщина, с которой я сплю, имела возможность помнить меня.
Он щёлкнул чашечкой моего лифчика так, чтобы он снова закрыл мой сосок, а затем поправил бретельку моего платья.
— Извини, это отвлекало меня.
Я сжала губы, чтобы сдержать улыбку. Ему каким-то образом удалось разделить два моих последних опыта секса таким откровенным образом, что я не чувствовала вины или стыда за то, что спала с ним.
Уму непостижимо, как ему это удалось так легко. Также помогло то, что я начала вспоминать нашу совместную ночь. Фрагментированными, размытыми кусочками и отрывками, но они возвращались ко мне в порывах сильной страсти. И это было хорошо. Это разделило то, что мы с Ванном сделали по обоюдному согласию, с той ужасной ночью шесть лет назад.
Ванн и не подозревал, что я была так пьяна, как раньше. И теперь, узнав его лучше, я поняла, что он никогда бы не переспал со мной, если бы знал, что утром я не смогу вспомнить.
Он был порядочным парнем. Хорошим парнем.
— Мне придётся взглянуть на свое расписание, — сказала я ему. — Я не уверена, когда у меня будет время.
Он полез в карман и вытащил свой телефон.
— Могу я дать тебе свой номер телефона? Тогда ты можешь просто написать мне. Всё получится.
— Что если это будет в пять утра, и я заставлю тебя пропустить тренировку?