Та сторона, где ветер
Шрифт:
Илька опять виновато вздохнул и поднял на Генку жалобные глаза.
ИЛЬКА: Там... кажется, билетов больше не было.
ГЕНКА: Ну вот и иди, раз тебе досталось. Ты уж и оделся, как надо.
ИЛЬКА: Подумаешь, оделся... А ты не собираешся?
Генка моргнул, заставил себя улыбнуться и выпрямился. В конце концов Илька-то ни в чём не виноват.
ГЕНКА: Чего мне обижаться? Я этот цирк терпеть не могу. Прыгают там акробаты всякие... Неинтересно.
ИЛЬКА (с оьлегчением):
ГЕНКА: Беги.
Илька ускакал. А Генка подошёл к дивану и лёг ничком. И вспомнил всё, что раньше тревожило и обижало лишь слегка, мимоходом: если идут втроём, то Владик и Илька рядом, а он, Генка, чуть в стороне; если что-то делают, Илька к Владику липнет; если смеётся Илька Владик тоже, а на Генку не смотрят. Если шагают рядом с Иваном Сергеевичем - Илька и Владик цепляются за его рукава с двух сторон, а Генка идёт сзади. Если Ильки где-то нет, Владик с тревогой смотрит по сторонам...
А нужен ли им Генка?
А когда-то было так хорошо! Змеи в голубом небе, смеющийся и бегущий навстречу Владик! А теперь всё не так. И мелькают перед Генкой воспоминания: то он вдвоём с Владькой, то в стороне, а Владик с Илькой. То одно то другое.
Конечно, счастье, что стал Владик видеть, но почему он не может разглядеть до конца Генку?
... Занятый этими мыслями Генка брёл по вечернему городу. Мимо сверкающего рекламой цирка, за досчатыми стенами которого слышалась музыка. Мимо смеющихся людей...
И вышел к дому Владика.
И увидел, что Владькино окно на первом этаже светится!
Кто же у них дома?
Генка прильнул к окну. Владик сидел у окна за книгой! Один!
Генка заскочил в подъезд и торопливо позвонил.
Владик открыл дверь. Улыбнулся, будто ждал.
ВЛАДИК: Заходи. Хорошо что пришёл.
ГЕНКА: А я так... Так просто ходил. И смотрю у тебя свет. Ты почему не в цирке?
ВЛАДИК: Не пошёл я. Чего там хорошего? Там фонари жгучие, смотреть больно... Да ещё места на самой верхушке. Папа последние три билета купил.
ГЕНКА: А кому третий отдали?
ВЛАДИК: Может быть, Тамара Васильевна пошла... Лодка как там?
ГЕНКА: Сохнет...
ВЛАДИК (оживляясь): Скорее бы... Поплаваем! У папы отпуск с той недели.
ГЕНКА: Ты же говорил: в августе.
ВЛАДИК: И в августе. У него большой отпуск за два года.
ГЕНКА: Что читаешь?
ВЛАДИК (с юмором): Жуть как интересно! "Природоведенье"... Перед школой ведь спросят. У меня за четвёртый класс хвосты.
ГЕНКА: А правда - почему не пошел в цирк?
ВЛАДИК (не справившись с тревогой): Письмо хотел написать... От матери письмо пришло. Раньше она папе писала, а теперь мне. Всё просится приехать...
ГЕНКА:
ВЛАДИК (тихо): Не знаю... (отошёл и прислонился лбом к стеклу).
ГЕНКА: Да ладно, Владька. Брось ты...
Владик повернулся. Глаза его были сухие.
ВЛАДИК: Сколько лет меня видеть не хотела, а теперь... Я ведь знаю, что написать, только всего два слова получается: "Не надо, не приезжай".
ГЕНКА (осторожно): Ну тогда и напиши эти два слова.
ВЛАДИК: Напишу.
Он, приняв решение, словно почувствовал облегчение, повеселел, уселся за стол.
ВЛАДИК: А ты откуда узнал, что мы в цирк собрались?
ГЕНКА: Илька приходил. Новенький, блестящий, как из магазина... Долго ты его отскабливал?
ВЛАДИК: Долго. Ох и верещал!
ГЕНКА: Балда прыгучая. Доведёт мать до больницы когда-нибудь.
ВЛАДИК: Тамара Васильевна хочет его в августе в лагерь отправить, потому что ей в Ленинград на семинар надо. С кем его оставишь? А он не хочет.
ГЕНКА: Ещё бы. В лагере-то режим. Не поскачешь.
ВЛАДИК: Да нет. Он там скакать не будет. Он скучать будет, я же знаю... Мы, Гена, знаешь что? Мы его, наверно, в августе с папой в Одессу возьмём.
ГЕНКА (равнодушным тоном): Да?
ВЛАДИК: Ты как думаешь?
ГЕНКА: Я? А что мне думать?
ВЛАДИК: Ну, насчёт этого дела.
ГЕНКА: Ты как будто разрешения у меня спрашиваешь... Что я думаю? Ошалеет Илька от радости, когда узнает. И уж с вами-то скучать не будет. Он к тебе как пришитый ходит. Да и ты...
ВЛАДИК: Да ну уж, пришитый. Тут понимаешь...
ГЕНКА: Да понимаю. Вам вдвоём веселее. Ну и правильно.
ВЛАДИК (встревоженно): Гена, тут не в этом дело. Тут такое есть... Ну, я тебе объясню.
ГЕНКА: Да ладно. Чего объяснять? Это же, Владька, ваше дело...
Осталось позади, растеклось и исчезло в тумане Владькино окошко. Туман наползал со стороны реки. Фигуры прохожих, дома, огни всё стало зыбким расплывчатым. Только голоса были чёткими: "Ух и туман!", "В этом году всё вверх дном: туманы, наводнения, землетрясения...", "Потому что год активного солнца..."
Генка вышел на обрыв. Мимо него под отчётливый стук двигателя проплыли размытые мачтовые огни. На фарватере и у пристани басовито гудели судовые серены...
Илька укладывал в рюкзак фляжку и фонарик, когда в дверь постучали.
ИЛЬКА: Войдите! Это ты, Владик?
Это был не Владик, а дядя Володя.
ДЯДЯ ВОЛОДЯ: Здравсвуй, Илья. Ты один?
ИЛЬКА (тихо): Да.
ДЯДЯ ВОЛОДЯ: А мама?
ИЛЬКА (всем своим видом показывая, что считает вопрос глупым): Мама на работе.