Та сторона мира
Шрифт:
— Что ты делаешь?
Она повернулась ко мне, вынув сигарету изо рта и держа ее в пальцах руки, лежавшей на идеальной формы бедре. Похоже, все в ней было идеальным. Я вспомнил другую женщину — несколько дней назад ее фигура казалась мне столь же прекрасной.
— Ты ведь меня тут не оставишь? — Она протянула мне сигарету.
Я вынул ее из пальцев девушки и бросил в пепельницу. Затем наклонился и поднял с пола мишку.
— Я в ванную. Держи. — Я подал ей медвежонка. — Чтобы тебе не было скучно.
Она взяла его, не глядя. Я пошел в ванную и, встав перед зеркалом, посмотрел на собственное лицо. Лицо посмотрело на меня, я читал по его глазам. Глаза были
Я наклонился и плеснул в лицо водой, затем причесался и, вернувшись в комнату, оделся, закурил и сел в кресло. Протянув руку назад, я нащупал выключатель магнитофона. Из углов комнаты полилась тихая музыка. Она была единственным, что пребывало в движении, все остальное замерло в неподвижности.
Лиретта, прекрасная Лиретта, лежала с закрытыми глазами, детектив Йитс сидел, наблюдая за ней и обдумывая дальнейшие шаги, «биффакс» висел пустой, а «элефант» лежал на подоконнике и ждал. Другие, самые важные в этой статичной системе предметы были также неподвижны — одежда Лиретты, в которой она спрятала цепочку, и мишка, вид которого должен был быть ей небезразличен. Я встал, поднял платье и все остальное, разбросанное на трассе кресло — кровать. Цепочка нашлась в полушарии бюстгальтера. Я вытащил ее и сжал в левой руке. Па подвеску я не смотрел, но ее форму узнал без труда. Лиретта открыла глаза.
— Мне одеться и убираться вон? — спокойно спросила она.
— Вовсе нет! Тебе нравится мишка? — Я показал пальцем на игрушку.
— Умеренно. — Она села, взяла медвежонка в руки и, осмотрев его, начала раскачивать, держа за ноги. — Зачем он тебе?
Я вернулся в кресло, достал из пепельницы сигарету и затянулся. Нужно было ее затушить — она почти вся сгорела.
— Не узнаешь?
Она ответила почти мгновенно:
— Такой же, как мой. То есть у меня был когда-то такой, потом я его выкинула. Я выросла. — Она встала и подошла к кучке своих вещей. Когда она начала одеваться, я раскрыл ладонь и посмотрел на подвеску. Два натянутых скрещенных лука без стрел. Я положил цепочку в карман.
— Это мое! — Лиретта тряхнула головой, чтобы уложить волосы. — Зачем ты взял? — Она села на край кровати, надела туфли и протянула руку за своими сигаретами.
— Кто ты такая? — спросил я, когда она выпрямилась и затянулась дымом.
— Не понимаю. — Она удивленно посмотрела на меня.
— Не ври, редко можно встретить столь хорошо понимающих друг друга людей, как мы сейчас. Ты не Лиретта Ней. Ты ее только заменяешь. Неплохо, но это не то же самое.
Она слушала спокойно, с легким удивлением в глазах. Потом пожала плечами:
— Я сумасшедшая, раз сюда пришла, но не знаю, когда и почему свихнулся ты. Не знаю, что ты имеешь в виду, не понимаю, о чем ты говоришь, и не могу тебе даже дать адреса хорошего психиатра. Похоже, что здесь мне больше нечего делать. — Она встала и, подойдя ко мне, протянула руку: — Цепочку!
— Повторяю: ты не Ней. И я хочу знать, как это произошло. Сядь. — Я показал на кресло, на спинке которого висела кобура с «биффаксом». — Побеседуем.
Она молча вернулась к кровати, окинула взглядом пол, а потом комнату. Взяв сумочку, она открыла ее и достала гребень. Я сидел, думая, почему она не воспользовалась
— Цепочку! — снова сказала она.
Я полез в карман и достал цепочку. На меня смотрело дуло револьвера. Я улыбнулся.
— Может, это ты для меня оставил тот, незаряженный? — Она кивнула в сторону кресла рядом со мной. — Если так, то надо было хотя бы за мной следить или не улыбаться в зеркало, а наблюдать за комнатой. Брось мне цепочку. — Она протянула вторую руку, чтобы ее поймать.
— Я ее тебе отдам, а потом все равно заберу, сэкономишь на ненужных манипуляциях…
— Не думаю, что для тебя будет какое-то «потом». Жертва изнасилования застрелит напавшего. — Я внимательно вслушивался в ее голос, но не ощущал в нем хоть какого-то колебания. — Ты сам виноват, не такой конец забавы я предполагала. Что ж, жаль. Брось цепочку.
Я поднял вверх руку с цепочкой, слегка ее раскачав, заложил ногу на ногу и перебросил левую руку через спинку. Она вглядывалась в раскачивающуюся подвеску, и поэтому у меня не было никаких проблем с тем, чтобы нащупать кнопку, открывавшую дверь номера. Двери бесшумно раздвинулись у нее за спиной, открыв пустой коридор. Я нажал еще одну кнопку — у меня не было времени ждать, пока там появится случайный гость.
— У меня есть еще одна такая, — сказал я, глядя на раскачивающуюся подвеску. — Так что эта даже не столь важна. — Я повернулся к Лиретте. Она выставила подбородок и прикусила нижнюю губу. — И в данной ситуации ты ничего не можешь мне сделать, поскольку не знаешь, что с той второй подвеской. Я добавил к комплекту несколько страниц записей и отправил в одно место, где работают чрезвычайно дотошные люди. Они наверняка не выкинут ее в корзину. — В открытых дверях появился официант и вытаращил глаза. Я улыбнулся Лиретте. — Позади тебя стоит парень из обслуги этого отеля, так что номер с изнасилованием не пройдет. Разве что он тебя тоже изнасилует. Как твоя фамилия, парень? — Я посмотрел на перепуганного официанта. Лиретта даже не дрогнула, видимо подозревая, что я ее обманываю.
— Биркин… — Он запнулся и откашлялся. У него тряслись руки, и ему явно хотелось сбежать отсюда подальше.
Я встал и подошел к Лиретте. Она не шевелилась, пока я приближался к ней, не сопротивлялась, когда я вынимал оружие из ее руки — лишь затем она повернулась и быстро вышла. Парень поспешно уступил ей дорогу. Я достал из кармана двадцать долларов и протянул ему. Наверняка моя жизнь стоила больше, но ему об этом незачем было знать. Поблагодарив его, я закрыл дверь. В комнате снова стало тихо, я посмотрел на небольшой револьвер, который держал в руке, и бросил его на смятую постель. Потом подошел к кровати и, переложив его на столик, лег и закрыл глаза Я решил подождать два часа. За это время она должна была успеть поговорить с кем надо, после чего я ожидал какого-либо предложения — или пули.
Меня разбудил удар по ноге, я продолжал лежать неподвижно, не открывая глаз, лишь слушая.
— Мистер Йитс! Подъем! — сообщил мне о завершении моего отдыха мужской голос с расстояния двух метров.
Я открыл глаза. Один стоял, опираясь о подоконник, с моим «элефантом» в руке. Я обернулся к двери: как я и предполагал, там стоял второй. Я бросил взгляд на столик. Револьвер Лиретты все еще лежал там, но я даже не попытался до него дотянуться. Сам не столь давно устроил подобную ловушку.