Та сторона времени
Шрифт:
— Угу, — буркнула она. — Ну так быстро рассказывай, в чем дело, и знай, что ничего хорошего я не ожидаю.
— Ты права, — бодро ответил я. — Я звоню, чтобы спросить, не собираешься ли ты, случайно, в отпуск? — Мысленно обругав себя за глупость, я не слишком ловко добавил: — Я свой уже использовал… — Сжав кулак, я ударил себя по бедру.
— Ты это добавил, чтобы у меня не было сомнений и иллюзий, что подразумевается отпуск вместе с тобой? — И, не дожидаясь ответа, она продолжила: — В отпуск я не собираюсь. Может, через несколько месяцев.
— Ты
— Исключено! — сказала она намного громче, чем прежде.
— Мне это очень важно, — настаивал я, чувствуя, что потею. — Я пошлю тебе денег. Очень тебя прошу.
Полминуты я выслушивал шорох в трубке, выстукивая монотонный ритм кончиками пальцев о пол. Наконец она ответила:
— Ты серьезно?
— Абсолютно серьезно.
— Что-то случилось?
— Еще нет, но может, — солгал я. — Ты должна меня еще раз послушать. Последний раз, — сказал я почти искренне.
— А потом будет следующее дело, и ты снова будешь бояться, что кто-то на меня нападет, и позвонишь, спрашивая, что нового.
Я не ответил. Лгу я только в крайнем случае, когда нет другого выхода. Сейчас мне казалось, что необходимости еще нет. Я лишь кашлянул в трубку.
— Окончательно — в последний раз, — услышал я. И она бросила трубку. Я тихо присвистнул и положил свою. Не глядя на Дугласа, я перевел с его компа деньги на счет Пимы и протянул руку.
— Можешь мне кое-что сказать? — спросил он, придерживая мою руку в своей.
— Нет. — Я потянул руку на себя, но он крепко держал ее.
— Тебе нужна помощь?
— Гм… нет. — Я покачал головой. — Но если что, то не премину воспользоваться, впрочем, сегодня я это уже доказал.
— Если смогу…
— Спасибо. Ты мне в самом деле очень помог. Без тебя я пропал бы, но…
— Ты вообще в состоянии кого-либо слушать? Есть кто-то, кого ты считаешь умнее себя?.. Что я говорю? — Он театрально вытаращил глаза и хлопнул рукой по лбу. — По крайней мере, равным себе? Какие-нибудь авторитеты для тебя существуют?
— О! Множество! Обожаю и уважаю Эдварда Вернона, Джона Уокера, Гаспара Кампари, Лукаса Больса, Франческо Чинзано. Вернон — этот тот, кто изобрел грог. Остальных ты знаешь.
Он отпустил меня. На всякий случай я спустился в гараж и вышел на поверхность почти в полумиле от дома Саркисяна. Я всегда любил подобные мелкие хитрости. Дуг был прав — постоянное издевательство над противником являлось моим любимым оружием, я никогда не упускал возможности затруднить врагу жизнь. И часто выходил победителем. Будет ли так и на этот раз — должно было решить время.
Я выбрал компьютерный салон ББМ. Как ни странно, многие не пользуются домашними компами, то ли из-за скупости, то ли по глупости, а некоторые чересчур всерьез восприняли рассказ Джона Варли «Нажмите ВВОД» и предпочитают время от времени посещать компьютерные салоны, чем иметь дома комп. ББМ была самой дешевой сетью салонов
Я молниеносно проглотил данные об идеальном убийстве, совершенном братьями Кельш. Необходимую информацию я получил уже в первом предложении. Фамилия жертвы. Я понял, почему Саркисян едва не лишился чувств. Очистив экран, я выбежал из салона и на первом же такси добрался до дома. На этот раз я не петлял по улицам, поскольку именно этого наверняка ожидали мои враги. Осторожно поднявшись на последний этаж, я проверил ведущий на чердак люк и остановился перед дверью собственной квартиры.
— Феба! — позвал я.
Не дотрагиваясь до двери, я прислушался к шороху за ней. Феба молчала, но я ощущал ее присутствие и спокойствие. Отойдя к стене и выставив руку, я открыл дверь — лучше уж жить без руки, чем не жить вообще. Ничего, однако, не произошло. Я шагнул в квартиру и прислушался. Феба спокойно лежала под выключенной батареей отопления. Я мог бы поклясться, что она улыбнулась, увидев меня, и уж наверняка ее хвост совершил несколько колебательных движений по полу.
— Хорошая собачка, — убежденно сказал я.
Две секунды спустя пришлось изменить свое мнение по этому поводу. Меня остановил на полушаге чей-то глухой голос, доносившийся откуда-то сзади:
— Ни с места! Постарайся превратиться в памятник Джеферсону, только так ты можешь прожить еще немного.
Я застыл, не отрывая взгляда от Фебы, которая во второй раз меня подвела, и лихорадочно размышляя, что делать, но даже самый совершенный компьютер не мог бы дать мне удовлетворительного ответа.
— Медленно подними руки и разведи их в стороны! — послышалось сзади. В несколько иной ситуации я бы рассмеялся, поскольку это был мой любимый способ держать противника на мушке. Я понял, что мои враги на этот раз по-настоящему подготовились к встрече. — Повернись через правое плечо… Медленно, очень медленно…
Я подчинился. В нише за углом стоял человек, лицо которого было закрыто примитивной черной маской с двумя отверстиями для глаз, голос раздавался сквозь материю. В руке он держал револьвер.
— Хорошо, — сказал он другим, уже не искаженным голосом. — А теперь…
Я почувствовал, что у меня дрожат колени и стучит в ушах. Медленно опустив правую руку, я нащупал оставленную на столе бутылку с остатками «Клуба 1999», а затем со всей силы швырнул ее в незнакомца. Он не пытался стрелять, лишь присел и скорчился, локтем прикрывая голову. Я подскочил к нему и с размаху пнул его в зад.