Табак
Шрифт:
– А мы чем плохи?
– Мы ничтожества и пропойцы.
– Ты опять напился и начал болтать глупости, – с досадой заметил инспектор. – Жалованье получаешь большое да еще премию раз в год, и машина в твоем распоряжении. Будь я на твоем месте, я бы ничего лучшего не желал.
– Нет, желал бы! Директору склада хочется быть районным экспертом, районный эксперт мечтает о должности главного эксперта, а когда станет главным экспертом, пожелает загребать денежки самостоятельно.
– Может, со временем ты и станешь главным экспертом или самостоятельным коммерсантом.
– Да, стану, когда ты женишься на своей… Прости, чуть
– И потому начал кидаться на работниц? – с усмешкой спросил инспектор.
– Я не кидаюсь, просто они мне теперь больше нравятся. Честное слово.
– Слушай, – серьезно проговорил инспектор. – Ты ведь близок с адвокатом, не так ли?
– Да. Одно время мы часто играли в покер.
– Так вот, при случае замолви ему за меня словечко… Скажи, что я честный человек, имею высшее образование, то да се… Сам понимаешь, что сказать. А я тебе помогу в другом.
– Ты? В чем же ты мне можешь помочь? – насмешливо спросил директор.
– Заставлю Лилу упасть в твои объятия. И упадет, как груша с дерева.
Инспектор скверно и угодливо улыбнулся. Директор почувствовал смутное, давно знакомое отвращение к своему собеседнику. Но сейчас слова инспектора разожгла какие-то угасшие, покрытые пеплом угольки в его душе.
– Как ты ее заставишь? – спросил он.
– Немножко припугну.
– Так, а потом?
– А потом ты встанешь на ее защиту… Понимаешь? Предоставь это дело мне.
Директор одним духом проглотил остаток своей сливовицы.
– Ну и каналья же ты, братец! – сказал он, облизав губы. – Я не люблю добывать женщин таким способом. А впрочем, попробуем, а? Может, что и выйдет.
В распахнутые настежь окна околийского управления щедро вливался запах цветущей сирени из соседних садов. По долине реки, текущей на юг, плыло теплое дыхание Эгейского моря, овевая городок, и потому все здесь расцветало рано. Воздух тоже был теплый и влажный, солнце светило мягко, на ясной синеве неба четко выделялись все еще заснеженные вершины гор. По улице бойко прыгали воробьи, вспугнутые скрипом запряженных волами повозок, от колес которых приятно пахло свежим сосновым дегтем. С пустыря, расположенного против околийского управления и огражденного высоким забором, доносились сухие пистолетные выстрелы. Это полицейские упражнялись в стрельбе. На площади дробно забил барабан. Городской глашатай протяжно объявил во всеуслышание знакомым всем и каждому голосом об очередном незначительном распоряжении.
Инспектор сидел в своем кабинете и медленно перелистывал дело Лилы. За последние месяцы папка заметно разбухла, но серьезных улик в ней все еще не было. Агенты, шпионившие на складах – то были главным образом истифчибашии и мастера, – доносили о деталях ее пропагандистской работы в связи с выборами в профсоюзные организации. Однако слежка за ней в рабочем квартале шла вяло и не давала результатов. Агенты подстерегали Лилу целыми ночами, по она не выходила из дому и никого не принимала. Очевидно, в квартале работала контрразведка, которая знала в лицо полицейских агентов и сразу же оповещала Лилу об их приходе. Интереснее других был один из докладов Длинного. Агент сообщал, что два раза видел, как Лила встречалась около вокзала с каким-то мужчиной. Неизвестный оказался агрономом министерства земледелия. В прошлом он якшался с
Инспектор закрыл папку и, утомленный работой, посмотрел в открытое окно. Апрельский день, благоухание сирени и размышления об адвокатской дочке делали его рассеянным. Стремясь хоть ненадолго отвлечься от скучных бумаг, он решил проверить, исполнено ли одно из его утренних приказаний. Он дважды нажал кнопку звонка и закурил сигарету. Вошел молодой подтянутый сержант.
– Ну что? Пришла дочь Шишко? – спросил инспектор.
– Ее нет, господин инспектор! Ни на складе, ни дома.
– Куда же она делась?
– Сегодня утром уехала в Софию.
– В Софию? А зачем она уехала?… Что говорит мать?
– Здесь ей не разрешают сдавать экстерном на аттестат зрелости. Она поехала хлопотать в министерстве.
– Пусть рассказывает это кому другому! Наверняка отправилась па партийную конференцию. Надо сообщить в Софию.
Инспектор потянулся было к телефонной трубке, но, вспомнив, что аппарат неисправен, вскипел:
– Слушай, Войников! Что за безобразие!.. Телефон до сих пор не починили. Придется мне кого-нибудь наказать за это.
– Три раза посылал с утра, господин инспектор, – оправдывался сержант. – Техник с почты ушел по делам.
В окно вновь хлынул аромат сирени, и это смягчило гнев инспектора.
– Эх, ну и погодка! – сказал он. – Вот бы сейчас на машине покататься!.. Что скажешь, Войников, а?
– А что ж – давайте поедем куда-нибудь, господин инспектор! Из Средорека вчера вечером звонили, что там опять нашли листовки. Значит, в селе есть ремсисты.
– Махнем туда, а? – Инспектор мечтательно засмотрелся на синее небо, но потом вдруг возобновил деловой разговор: – Слушай, возьми-ка ты списки активистов и немедленно пошли людей выяснить на складах, кто сегодня явился на работу, кто не явился… Отсутствующих немедленно проверить – в городе они или нет.
– Слушаю, господин инспектор.
Инспектор докурил сигарету и, открыв другую папку, погрузился в дело об убийстве Фитилька. Над этой папкой он каждый день ломал себе голову в бесплодных догадках. О лицах, которые увели Фитилька, Стоичко Данкин давал противоречивые показания – сегодня говорил одно, завтра другое. Было ясно, что он не хочет впутываться в это дело как свидетель. Трусливый Джонни тоже заявил, что не запомнил посетителей, и, как дурак, оговаривал совершенно невинных людей. Мотивы убийства до сих пор не были установлены. Агент Длинный, в трезвом состоянии проявлявший некоторые способности к анализу, натолкнул следствие на предположение, что убийство было совершено из мести париями того села, из которого была родом жена Фитилька. Однако расследование в этом направлении не дало никаких результатов. Надо было идти другим путем, но каким?
Инспектор закурил новую сигарету, медленно пуская правильные колечки дыма. Запах сирени больше не отвлекал его. Немного погодя он снова позвонил, но только раз. Вошел молоденький полицейский, дежуривший у двери кабинета.
– Позови начальника группы штатских! – приказал инспектор.
Через несколько секунд в дверях появился Длинный. На этот раз он был подтянут и опрятен. Инспектор пригласил его сесть и поднес портсигар. Важно нахмурившись, агент взял сигарету. Пока он подносил ее ко рту, крупные желтоватые пальцы его дрожали. Инспектор с отвращением смотрел на них: они напоминали ему пальцы мертвеца.