Табор уходит в землю
Шрифт:
"Сначала предупредить", — напомнил себе Крюков.
— Ребята, вы местные? А я из милиции, — сообщил он. — Предупреждаю, что против вас могут быть применено оружие. А также приемы борьбы самбо и баритсу. Ох, мать твою!…
— Да пошел ты, козел!
В руках у бандитов в мгновение ока оказались стволы. Тянуть дальше было нельзя. Крюков выпустил короткую очередь из "пернача", потом добавил дуплет из обреза. Отморозков разбросало в стороны, поскольку стрельба велась почти в упор, с пяти-шести метров. Добивать их не было необходимости и Крюков
Выбив ударом ноги и эту дверь, Крюков очутился в огромном зале, сверкающем хрусталем и золотом. Сплошной ампир. Посреди всей этой роскоши, на ковре, застеленном большим лоскутом садовой пленки, лежало тело девушки. Вероятно это и была злополучная Галка.
"Не успел", — с горечью подумал Крюков.
Кроме мертвой женщины в зале находились двое мужчин, оба пока живые и здоровые. Обоих Крюков хорошо знал. Одного по фотографиям в уголовном деле, другого по фотографиям в газетах и оперативных сводках. Оба услышали выстрелы и постарались приготовиться к неведомой напасти. Мясоруб тащил из-за пояса пистолет, депутат шарил по карманам в поисках документа, удостоверяющего его неприкосновенность.
Крюков с чувством огромного облегчения выпустил в Мясоруба одну за другой три коротких очереди из "пернача". Он не был некрофилом или садистом, но невольно залюбовался тем как пули кромсают плоть потерявшего человеческий облик урода.
— Сука! Ты же меня порвал! — прорычал падая Мясоруб.
— Ага, как Тузик грелку. Извини, не знал, что ты такой легко ранимый, — пожал плечами Крюков и обернулся к Огрызкину.
— Спасибо вам, дорогой товарищ депутат, за своевременный вызов.
— Что? — глаза умирающего Мясоруба загорелись вдруг огнем ненависти.
Покончив с ним, капитан обратил внимание на депутата. Тот трясущимися губами пытался что-то объяснить. Дурашка, что же тут объяснять, когда и так все ясно.
Крюков при других обстоятельствах не отказал бы себе в удовольствии лишний раз объяснить избраннику Огрызкину, какое тот на самом деле дерьмо. Но сейчас время поджимало.
Крюков пнул умирающего под ребра и спросил.
— Кто врезал мне по черепу и убил моего друга? Кому принадлежал "парабеллум" с разрывными пулями? Что за пацаны из Вяземска у тебя гостили? Где они сейчас?
— Пошел ты!… - заскрипел зубами умирающий отморозок.
— Я все расскажу! — заблеял депутат. — Их этот урод привел, Мясоруб. Он меня заставлял! Я не при чем! Это были люди Папы! Одного звали Иб… Иб… Иб…
Его заклинило.
— Слушай, ты меня уже заИбал, — поморщился Крюков. — Говори по человечески.
— Иб… его мать… Ибрагим. Он меня убьет!
— Ошибаешься. Думаю, убьет тебя не Ибрагим. А второй?
— Жо…
— Сам ты жопа! Хватит ругаться!
— Я хотел сказать — Жора… Жора его зовут. Он цыган… Они уехали обратно в Вя… Вя…
— Хорош вякать!
— В Вяземск, — проглотил наконец сопли Огрызкин. — Они от Папы.
— Это что за хрен? — нахмурился Крюков.
— Он
— Заткнись, сука! — прохрипел Мясоруб.
Он собрался с силами и поднял свой пистолет, причем направил его не на Крюкова, а на дрожащего депутата. Крюков хотел было отреагировать, но замер каменным идолом с какого-нибудь острова Масленицы.
— Согласись, глупо было бы мне рисковать своей жизнью ради такого мерзавца как ты, — неловко улыбнулся сыщик народному избраннику.
— Он меня убьет!
— Вот здесь, боюсь, ты прав.
— Я напишу чистосердечное признание! Пусть меня судят по закону! — потребовал избранник-заступник.
— Кто же тебя будет судить? — проникновенно обратился к нему Крюков. — Не был бы ты депутатом, я бы со спокойной совестью отправил тебя полировать нары. Возможно там из тебя сделали бы человека. Но ведь у тебя неприкосновенность. Так чего тебе бояться? Тем более, этот отморозок твой друг.
Стараясь не глядеть на смертельно перепуганного червяка, Крюков успел уловить как полумертвый Мясоруб несколько раз выстрелил ему в живот и голову. Опер не стал ждать, когда тот начнет стрелять в него самого и точным выстрелом добил бандита.
— Да, — сказал сам себе Крюков. — Вот такая наша работа. Кропотливо, по крупицам собирать информацию. Конечно, это скучная рутина, но без этого нельзя.
Он внимательно посмотрел на неподвижные тела бандита и депутата, потом направился к выходу. На улице его встретила цветомузыка приближающихся милицейских машин. От выбитых ворот бежали автоматчики в черных масках.
Выйдя на крыльцо, Крюков сразу оказался в луче прожектора. Он демонстративно положил оружие на землю и выпрямился с поднятыми руками.
— Я старший опер управления спецслужбы! — крикнул он набежавшим бойцам, чтобы предупредить получение менее тяжких телесных повреждений. — Удостоверение здесь, в кармане куртки.
Один из бойцов, видимо старший, достал корочки и в свете прожектора изучил их содержимое. Остальные замерли в гамлетовском ожидании — бить иль не бить? Наконец главный махнул рукой.
— Это наш, Крюков со "спецухи".
И обратился к капитану.
— Я майор Денисов. Спецназ федеральной службы охраны. Что там внутри?
— Так, ничего особенного. Злонравия достойные плоды, — ответил Крюков, пряча удостоверение в карман.
— Хто? — не понял старший.
— Море трупов, — охотно пояснил Крюков. — Четыре мужика, две бабы. Похоже, путанки.
— А депутат? — видимо этот вопрос интересовал спецназовца больше всего.
Крюков кивнул.
— Мертвый. Расстрелян в упор.
— Кто его?
— Я…
— Ты?!
— Я опоздал буквально на секунду, — поправился Крюков. — Мясоруб всадил в депутата всю обойму буквально на моих глазах. Я этого отморозка, конечно, завалил, но было уже поздно. Да! Никогда себе не прощу! Какую-то секунду… и все! Я прямо так расстроился… Не представляю, как теперь с этим буду жить.