Табор уходит в землю
Шрифт:
— Слушай, Ибрагимчик, — тихо сказал он. — Что-то мне наш Вася в последнее время перестал нравиться. Хочу ошибиться, но думаю, что Вася наш — стукач.
— Брось, Папа, когда ты ошибался? — оскалился Ибрагим. — Хочешь, я его прямо здесь и сейчас замочу? И ни одна сука не вякнет!
Папа меланхолически покивал головой как китайский болванчик.
— Ну что ты, дружок. Не здесь и, тем более, не сейчас. Ты пока присмотрись к нему повнимательнее. Мне бы не хотелось делать поспешных выводов, да и парень он хороший.
Ибагим наклонил голову.
— Знаю, старый ишак за городом живет, воду мутит. Тебя, Папа, сильно не любит. Цыган здешних против тебя подбивает.
— Это точно, — обиженно сказал Папа. — А ведь я ему ничего плохого не сделал. Вот его ты и навести.
— Разобраться? В смысле — замочить? — уточнил абрек.
— На месте разберешься, — ушел от ответа Папа. — И ребят с собой возьми. Жору с Артурчиком. Пора мальчика к делу приобщить.
И он толкнул тяжелую дверь мэрии.
Дорога прошла спокойно, без приключений. Только ближе к Вяземску Крюкову довелось немного развлечься.
Сначала его обогнала старая "мазда" с правым рулем, набитая то ли пьяными, то ли обкуренными обормотами. Машину мотало по шоссе из стороны в сторону, к тому же водитель гнал так, словно боялся опоздать на "Титаник". Крюков пропустил его вперед и немного сбросил скорость.
Но тут сзади замаячили три мотоцикла. Первый, с двумя седоками, немного обошел его слева и завис перед левым крылом. Два железных коня приклеились сзади.
Тем временем "мазда", ушедшая было вперед, перестала мотаться вправо-влево и заняла место на шоссе впереди Крюкова. Картина складывалась однозначная. Капитана зажимали в "коробочку". Молодые волки вышли на охоту и выбрали добычей старую "волгу". Нашли, с кем связаться.
В подтверждение догадки сидевший на переднем мотоцикле пассажир принялся вытаскивать из-под куртки что-то длинное, судя по всему обрез. Орудие зацепилось курками за подкладку и никак не вылезало. У Крюкова тоже был обрез, но только дома.
Сыщик отметил, что парни в "мазде" также засуетились и в заднем стекле мелькнуло что-то черное и длинное. Автоматный ствол или зонтик? Крюков поглядел вверх. На небе ни облачка. Значит не зонтик. Крюков обреченно вздохнул. Снова война, кровь, жертвы. И это называется отдых? Он с тоской взглянул на удочку, торчавшую из-за сиденья.
Мотоциклисты на хвосте прибавили газу и сократили дистанцию до минимума. В зеркало заднего вида Крюков разглядел как лихач, который гарцевал за правым крылом, целится в него из пистолета. Значит его "рябуха" им действительно очень нужна, если не боятся стекла попортить. Они же не знают, что тачка пуленепробиваемая.
Крюков пожал плечами и тормознул. Тот, что целился из пистолета, мог управлять только одной рукой
Второй мотоциклист успел вывернуть вбок и оказался слева от преследуемой жертвы. Но оказалось, что жертва и сама была не прочь поохотиться. Крюков крутанул руль и как в бильярде выбил бандита на встречную полосу. Как выяснилось — прямо под колеса встречному "КамАЗу".
Капитану некогда было разглядывать результаты столкновения. Охота еще не закончилась. Он прибавил газу, догоняя мотоцикл с двумя седоками. Пассажир наконец сумел выпростать из-под куртки обрез. Он сидел неровно, обхватив водилу одной рукой, а другой целился в Крюкова. Тот снова чуть притормозил.
Бабах! Два жакана со свистом прошли перед лобовым стеклом "рябухи", а незадачливого стрелка едва не сбросило с седла. Крюков прибавил скорость и поравнялся с мотоциклом. Его водитель прилагал все усилия, чтобы сохранить равновесие, так как бестолковый пассажир, казалось, делал все, чтобы экипаж завалился вверх колесами.
Крюков злорадно усмехнулся, свободной рукой вытащил из-за сиденья свою удочку и толстым бамбуковым коленом ткнул пассажира мотоцикла подмышку. Тот стал сползать еще дальше, бросил наконец бесполезный разряженный обрез и вцепился в сидящего впереди водителя обеими руками.
Такого насилия тот вынести не смог и стал падать вместе с цепким стрелком-пассажиром. Крюков ткнул удилищем и его. Не сильно, но больно. Этого оказалось достаточно. Мотоцикл вильнул, затем резко затормозил и подкинул зад как необъезженный мустанг. Седоки полетели через руль на асфальт трассы.
Теперь Крюков смог вплотную заняться белой "маздой" и ее экипажем. По вспышкам в ее салоне он догадался, что в него стреляют.
"Только бы стекла не побили и краску не поцарапали", — подумал он.
Для начала Крюков слегка поддал приваренным спереди мощным швеллером задний бампер "мазды", чтобы сбить прицел стрелкам. Затем он резко взял влево и притопил педаль газа до самого пола. Стрелка спидометра резко дернулась вправо, а "рябуха" рванулась вперед птицей. Крюков представил себе расход топлива и почувствовал как от ужаса волосы зашевелились на его голове.
Обходя "мазду", он еще раз несильно боднул ее в бок. Он успел мельком глянуть на испуганные лица бандитов. Выбирая дичь, они никак не ожидали, что она окажется настолько дикой. Опередив противника на полкорпуса, Крюков принялся выкручивать руль вправо. Бронированный борт "рябухи" разбил в мелкие осколки левую фару "мазды" и со скрежетом вмялся в ее крыло. Еще одно движение руля, и машина налетчиков сорвалась в кювет, одним махом состригла довольно толстое дерево и замерла в положении "лежа на крыше", весело вращая задранными вверх колесами.