Табор уходит в землю
Шрифт:
В окно высунулся ствол помпового ружья двенадцатого калибра. Первый заряд картечи ударил в капот джипа. Второй разнес вдребезги его лобовое стекло.
Василий в долю секунду сумел запустить двигатель и рванул с места. Сбив передним бампером мусорный бак, он выписал немыслимый вираж и влетел в арку. Оттуда донеся жуткий скрежет металла.
Толстый Артур до этого момента стоял застывшим изваянием. Он с безучастием паралитика следил как картечные выстрелы калечат его горячо любимую машину. И только услышав как Василий полирует ее серебристыми дверцами стены арки,
Вслед ему неслись обещания хозяина магазина бизнесмена Зарькова.
— И передайте вашему Папе, что в следующий раз буду стрелять на поражение!
Кармен открыла глаза. За последний час она теряла сознание второй раз. Второй раз в жизни. Над ней склонился старый седой цыган с мудрыми печальными глазами.
— Ты что задумала, дочка? Решила и тело, и душу погубить?
Кармен узнала старика.
— Это ты, дядя Будулай?
— Я, дочка. Домой вот ехать собрался. Зашел к тебе проститься. Смотрю, дверь не заперта. Вошел, а тут такое… Не дело ты задумала. Не по Божески это.
Кармен в отчаянии заломила руки.
— Мне теперь все равно. Я, дядя Будулай, навек опозорена!
Старик сокрушенно покачал головой.
— Знаю, все знаю. Прочитал твою записку, ты уж прости. А сама-то ты за собой вину чувствуешь?
— Нет, — твердо ответила она.
— Тогда расскажи своему жениху все, что в записке написала. Всю правду.
— А он поверит?
Старый цыган улыбнулся.
— Знаешь, дочка, когда-то, давным-давно одна девушка перед тем как выйти замуж призналась своему будущему мужу, что беременна, но, в то же время, невинна перед ним. Он мог отказаться от нее, и тогда ее побили бы камнями как блудницу. Но он любил ее, поэтому поверил. Ее звали Марией, его Иосифом. Она вышла за него замуж и родила мальчика, которого назвали Иисусом. Если твой Яшка любит тебя, то тоже поверит. А если не поверит… Тогда приезжай ко мне, за Волгу, в город Вяземск. Места у нас красивые, тихие и люди хорошие.
Кармен тихо всхлипнула.
— А плохих, что же, совсем нет?
Будулай махнул рукой.
— Почему же нет? Плохие люди везде есть. Но и хороших хватает. Так жизнь устроена. Если в мире не будет зла, добро не поймет, что оно добро. Вот, к примеру, живет у нас один такой, люди его Папой кличут. Очень плохой человек. Так что же, в петлю из-за него лезть? То-то! Ты, главное, не забудь, город Вяземск. Я там на твоей записке накорябал как меня найти.
Кармен поднялась.
— Спасибо, дядя Будулай. Езжай домой, за меня не беспокойся. Я сделаю как ты сказал. И за приглашение спасибо. Если не сложится у нас с Яшкой семейная жизнь, я к тебе приеду.
— Приезжай, — старый цыган поднял с пола свой вещмешок и направился к дверям.
За угловым столом в центральном ресторане города Вяземска сидели двое. У одного из них было волевое обветренное лицо отставного
— Олег, Илья! Наконец-то я вас нашел! — от входа в зал к ним бросился растрепанный человек.
— А, это ты, Зарьков! — отозвался лысоватый толстяк в очках. — А мы с Олежкой новый бизнес подняли. Сеть бензозаправок "ОИЛ — ПЕТРОЛ". Как тебе название? Это я придумал! Сокращенное от "Осин Илья и Петров Олег". Присоединяйся, мы как раз тут в легкую это дельце обмываем.
— Нет, Илья, спасибо. Мне сейчас не до пьянки, — Зарьков прямо-таки упал на стул. — Ко мне мордовороты от Папы приходили. Я их шуганул, а теперь сам не рад. Не знаю, что и делать.
Молчавший до этого Олег Петров потер свой волевой подбородок, потом стукнул кулаком по столу.
— С этим Папой кончать пора. С нас он тоже больше ни копейки не получит. И так его дружка, мэра Горкина, пришлось забашлять — выше некуда. Я тебе, Зарьков, советую — найми охрану. Хочешь, я тебе наших, из ветеранского союза подберу? Хоть завтра.
Зарьков поднялся.
— Спасибо, подбери. И, если можно, сегодня. Ладно, я пошел.
Он направился к выходу. Машину он оставил на стоянке возле ресторана. Не успел он отъехать, как прямо перед капотом его "лексуса" выросла массивная фигура в милицейской форме. Лямки бронежилета едва сходились на боках толстяка, а укороченный "калашников" в его лапах выглядел нелепо игрушечным. Казалось, его красную морду можно использовать в качестве прикуривателя.
— Сержант Красномырдин, — представился толстяк. — Предъявите ваши документы.
Он раскрыл водительские права, паспорт бизнесмена и принялся читать, шевеля губами.
— Так, значит вы господин Зарьков? А это ваша машина? Поздравляю, она числится в угоне.
— В каком угоне?! — тут же пришел в ярость Зарьков. — Я ее новой купил, в фирменном магазине, у официального дилера фирмы.
Сержант взял под козырек.
— Возможно это недоразумение. Ошибка в компьютере. Пройдемте в нашу машину. Сейчас во всем разберемся.
Все еще ругаясь на чем свет стоит, Зарьков вылез из машины и направился к милицейским "жигулям" сержанта. Когда они проходили мимо черного "опеля", его задняя дверца вдруг раскрылась. В тот же момент милиционер с силой толкнул бизнесмена в салон "опеля". Одновременно с этим из салона вылетел мощный кулак. Получив мощный встречный удар в челюсть, бизнесмен растерялся. И тут же крепкие руки втянули его на заднее сиденье.
Внутри машины сидел незнакомый Зарькову совершенно лысый кавказец. Он нанес предпринимателю еще один удар по голове.
— Что происходит?! — возмущенно вскричал Зарьков. — Вы не имеете права!
Бритоголовый абрек презрительно усмехнулся.
— Имеем. Мы здесь всэх имеем. И тебя, ишака, тоже. Нэ разевай клюв, орел. Убивать тебя пока никто не собирается. С тобой Папа тему перетереть хочет.
Парень, похожий на цыгана, сверкнул фиксой и с силой запечатал Зарькову лицо тряпкой, остро пахнущей эфиром. Бритоголовый, державший бизнесмена, прорычал.