Табор уходит в землю
Шрифт:
Вот еще геморрой для Папы. И что теперь с ними делать? Убить или отдать — западло. Так и авторитет потеряешь. Ведь Яшка и Кармен находятся под его покровительством. А не отдать стремно, только войны с бароном ему сейчас не хватает. Спулить бы их куда-нибудь.
От безрадостных размышлений Папу оторвал сигнал местной связи. Дежуривший на воротах охранник доложил, что к Папе пожаловал сам мэр. Только его сейчас не хватало!
Папа распорядился подать коньяк, лимоны и икру. Когда Горкин вошел в парадный зал, где Папа принимал самых уважаемых гостей, хозяин встретил его самой радушной улыбкой.
Но
— Что происходит? Недавно я узнал, что Артура избил на заправке какой-то проходимец. Теперь его чуть не измордовали в застенках нашего "гестапо". И все говорят, что виноват во всем ты.
Папа сделал удивленное лицо.
— Ты считаешь, что я дурак?
— Я считаю, что ты стал слишком жадным! — отрезал Горкин. — А это иногда хуже, чем глупость.
Папа страшно обиделся, но не подал виду.
— Разве я мало тебе плачу? — спросил он.
Мэр немного смутился.
— Дело не в этом. Просто все кругом с ума посходили. Твердят, что ты хочешь подгрести под себя весь город.
— Под нас, — поправил Папа. — До сих пор мы с тобой были в одной лодке. Говори прямо, чего ты боишься?
— Войны, крови. Я не потерплю в городе киллеров. Я слышал, что у нас появился какой-то спец по мокрым делам. И что ты имеешь к нему самое прямое отношение.
— Я? — Папа чуть не задохнулся от возмущения. — Я тебе чем хочешь поклянусь, что никакого мокродела не вызывал. Наоборот, он уже перещелкал кучу моих парней. А если хочешь знать мое мнение, то я думаю, что это наш главный мусорок вызвал из Москвы киллера из какой-нибудь "Белой стрелы". Он хочет разобраться со мной чужими руками. А кем он потом займется? Может быть тобой?
Мэр был явно напуган свалившейся на него информацией. Он одним глотком осушил большой бокал коньяка и даже не подумал закусить. Ходил по кабинету и думал. Наконец он пожевал губами и произнес.
— Как хочешь, а с ментами ссориться нельзя. Нужен компромисс. Ты должен им кого-то отдать, пусть подавятся.
— Кого я им отдам? У меня все люди на вес золота!…
Неожиданно Папе пришла в голову блестящая мысль. Яшка! Одним ударом он мог решить две проблемы. Нет, даже три. Если отдать Яшку барону было западло, то сдать его ментам — это был выход для всех. И Афиногену подачка, и проблема с бароном снимается. Вот только Кармен…
— Слушай, — обратился Папа к мэру, — хочешь я тебе подарок сделаю? Девочка — персик.
— Спасибо, — скривил физиономию Горкин. — Один персик ты мне уже подарил — дочку Петрола. Не знаю, что с ней делать. Не убивать же…
— Заберу я ее у тебя, не бзди. На днях заберу. А эта — совсем другое дело. Жрица любви. Клеопатра, клянусь, честное слово! Сегодня ее к тебе пришлю.
— Ты бы мне лучше своих пацанов для охраны прислал. А то киллеры по улицам шляются, того гляди и до меня доберутся.
— И охрану тебе дам из лучших бойцов. Свяжи меня с Афиногеном. Поговорив с полковником, Папа почувствовал себя гораздо увереннее.
Через полчаса, проводив мэра, он вызвал к себе Яшку.
— Я так и не понял, почему ты промахнулся?
Яшка замялся. Он не знал, что ответить.
— Мне помешали, — произнес он наконец с большим трудом.
— Кто?
— Женщина…
Папа видел, что парень что-то недоговаривает. Но вникать в это ему не хотелось. Сейчас сам по себе Яшка был куда большей проблемой, чем его потенциальная жертва. Папа подозвал Ибрагима.
— Дай свое перо.
Тот с удивлением извлек из-за пояса свой посеребренный кавказский кинжал в ножнах и протянул Яшке.
— Это знак моего доверия тебе. Иди и сделай свое дело. Помни, я очень на тебя надеюсь.
Отправляя Яшку в ловушку, Папа думал о том, как было бы здорово, если бы его взяли возле трупа "ковбоя". А вдруг повезет?
Кармен удивилась, узнав, что ей надо куда-то ехать.
— Зачем? — спросила она.
— Барон взял меня за горло, — объяснил Папа. — Он ни перед чем не остановится. А там, куда я тебя отправлю, будет спокойнее. Не волнуйся, Яшка тоже переберется к тебе, только чуть позже. Сейчас ему нужно обтяпать одно маленькое дельце.
"Знаю я твое дельце, — подумала она. — Хорошего человека убить".
Но ничего не сказала. В сопровождении четверых быков из охраны Папы она покинула его дом. Машина ехала недолго и остановилась возле не менее роскошного, чем у Папы, особняка. Ее проводили внутрь.
Хозяина дома не было и кто он такой, Кармен могла только догадываться. В особняке, кроме прибывшей вместе с ней охраной, было несколько человек прислуги, да милиционер в форме, сидевший в будке возле ворот. Откровенно говоря, новое место не показалось ей более надежным, чем резиденция Папы. Но спорить с ним она не собиралась, да и не имела возможности.
Зато здесь она почувствовала себя более свободной. Никто не знал, в качестве кого она здесь так внезапно появилась, но никому и в голову не пришло спросить ее об этом. Видимо, приняли за любовницу.
Для начала Кармен обошла владение по периметру. Ей никто не мешал, людей она не встретила. Двор оказался поменьше, чем у Папы, да и забор пониже. Нет, определенно это не крепость. Тревожное предчувствие не покидало ее ни на минуту.
Интерьеры дома ее особенно не заинтересовали. Банальные шедевры в стиле "турецкий евроремонт". В боковой пристройке дома она обнаружила странную массивную дверь, которая вела в подвал. Дверь была заперта на замок. Какие-то ключи она видела висящими в стеклянном шкафчике в холле.
Кармен сходила за ключами и по очереди попробовала отпереть замок на двери. У нее получилось с третьей попытки. Дверь открылась, за ней вниз вела узкая лестница. Кармен спустилась до ее конца и наткнулась на другую дверь, на вид еще более прочную и массивную.
Ей вспомнилась сказка о висящем в подвале на двенадцати цепях Кощее Бессмертном. Не без волнения она отперла и эту дверь.
То, что она увидела внизу, напоминало одновременно и камеру, и жилую комнату. Голые кирпичные стены, толстый надувной матрас, холодильник, телевизор с видеомагнитофоном. В углу за пластиковой занавеской находился санузел — большая чугунная ванна и унитаз. На унитазе уныло восседала девушка-подросток лет пятнадцати. Увидев Кармен, она капризно скривила губы.