Табу на женатых мужчин

Луганцева Татьяна Игоревна

Следователь смерил ее тяжелым взглядом.

– Я не советовал бы, но и запретить не могу, конечно.

– Запомните последнюю фразу, что запретить не можете, потому что я здесь останусь и продолжу свою миссию.

– Сеять вокруг смерть? – уточнил Константин Сергеевич.

– Обучать Виталия музыке, для чего меня и нанял его отец, правда, тоже посмертно, но это не имеет никакого значения.

– Того Виталия, который сейчас с проломленной башкой в больнице? – усмехнулся следователь. – Ему, думаете, до музыки? Она у него в голове звучит сейчас. Бах. Знаете, так «бах», «бах»! Не смешно? Мне – тоже и моему начальству.

– Не

очень смешно. Но не вы меня нанимали и оплачивали обучение, не вам и отменять! – заявила Муза.

– Тот, кто оплачивал, мертв? – скорее для проформы уточнил следователь. – Так вас теперь никто не сможет остановить? Это, Муза, как в фильме ужасов – учительница музыки, которую не остановить. Хочет человек или не хочет заниматься музыкой, она все равно приходит и пишет нотную грамоту кровью испытуемого, то есть обучаемого. Это – страшный сон. Тетенька, не надо! У меня нет слуха, нет способностей! Я умираю! Я болен! Оставьте меня в покое! Я не хочу! – вдруг визгливо произнес Константин Сергеевич и продолжил: – Нет! Будешь учиться! Слуха нет – разовьем! Пальцы не слушаются – заставим! В нотах не разбираешься – начнешь разбираться! Я буду приходить днем и ночью, пока ты не заиграешь!

– Очень смешно! – ответила ему Муза.

– Мое дело – вас предупредить и отпустить, и на вашем месте я бы унес отсюда ноги! Возвращайтесь в столицу и живите своей жизнью, не суйте нос в чужие дела.

– Я подумаю, – согласилась Муза, поняв, что никто здесь не собирается ничего расследовать и ворошить прошлое.

– Вот и молодец! – Глаза следователя в первый раз потеплели.

– Я пошла? – спросила Муза.

– Вы свободны! Можете идти, вернее уезжать.

– Я поняла намек, не надо повторять.

После напутствия следователя Муза навестила Виталия в больнице и сказала ему:

– Сейчас тебе не до занятий музыкой, я понимаю. Да и мне надо уехать. Здесь я оставаться больше не могу. Я оставлю тебе координаты, как меня найти. Когда будешь готов принять деньги своего отца, позвонишь мне, я приеду к нотариусу и все тебе передам.

– Спасибо, – ответил бледный парень, лежащий в отдельной палате.

– Не за что пока, но я на связи! – вышла из палаты Муза и увидела Константина Сергеевича с Алисой.

– Как много посещающих на одного больного! – отметила Муза.

– А как же? Мы уже почти сроднились! – улыбнулась Алиса, давая понять, что вняла намекам Музы и решила присмотреться к этому доброму парню.

– А мне для протокола еще надо задать пару вопросов, – ответил Константин Сергеевич. – И я не понимаю, почему я перед вами должен оправдываться и тем более отчитываться.

Муза пожала плечами и прошла мимо них. Внизу к ней обратился молодой парень в белом халате.

– Извините.

– Да?

– А вы из этих, ну, как их? Из следаков? Я видел, как вы говорили со следователем, который уже приходил к нам в больницу.

– Я? – удивилась Муза и почему-то соврала. – Да, я помощница прокурора, а что?

Глава 21

Прошло три недели.

Муза вернулась в Верхневолжский город все с той же миссией – передать наследство сыну-инвалиду от блудного отца. Вообще, по мотивам этой истории можно было снимать слезливый сериал для дамочек бальзаковского возраста, занимающихся работой по дому и имеющих возможность не пропустить ни одной серии. Но на этот раз Муза возвращалась сюда не в сомнениях:

примут ее или нет, пошлют ее или нет, зря она ввязалась в эту историю или нет? Сейчас Муза ехала, вызванная Виталием по телефону и готовая к встрече с нотариусом, чтобы передать парню наследство отца, потому как тот согласился. Ей назначили встречу в одной из нотариальных контор города, и, естественно, Муза сразу же согласилась передать то, что обещала. Вот только останавливаться она нигде больше не хотела, поэтому подгадала с поездом так, чтобы сразу по приезде направиться на встречу. Хорошо, что поезд не задержался, а такси быстро домчало ее до нужной нотариальной конторы. Именно там, в обычном кабинете с офисной мебелью и стеллажами с книгами и документами, Муза и встретилась с помолодевшим и посвежевшим Виталием в инвалидной коляске. Также присутствовали ее знакомая Алиса с боевым раскрасом на лице и солидный мужчина с седыми висками и кустистыми седыми бровями, в деловом костюме. Это был Валерий Алексеевич, нотариус. Все поздоровались и сели за стол.

– Документы взяли? – спросил нотариус.

– Да, конечно! Все здесь, – сказала Муза и выложила перед ними папку с описью переведенного на ее имя имущества и счетами.

– Вы готовы передать все сидящему здесь гражданину? – спросил нотариус. – Виталию Федоровичу?

– Виталию Федоровичу я отдам все, что мне поручили, это моя миссия и последняя воля умирающего, – ответила Муза.

– Очень хорошо, – кивнул нотариус и включил кондиционер, так как в комнате было душновато, несмотря на прохладную погоду за окном.

– Значит, сейчас я ознакомлюсь с документами, сверю ваши паспортные данные и начнем оформление? Может, по дарственной? – открыл папку нотариус.

– Я сказала, что я все передам Виталию Федоровичу. Я бы это сделала, но боюсь, что здесь таких нет, – зевнула Муза, вытягивая ноги в сапогах и расстегивая одну молнию. – Извините, что-то давит, икра отекла в поезде.

В кабинете повисла неловкая пауза.

– Как это – нет? Что значит, нет? Вот Виталий Федорович, которому вы хотели передать все имущество его покойного отца, – сказал Валерий Алексеевич.

– Я знаю, кому и что я должна отдать. И я не вижу здесь его сына, – настаивала на своем Муза.

– Как это? – напрягся Виталий, а рука Алисы, лежащая на его плече, сжала его, словно предупреждая о чем-то. – Это же я! Муза, ты что такое говоришь?

– Я так не думаю! – сухо ответила Муза.

– Что все это значит? – поправил очки нотариус.

– Да все понятно! На ваших глазах совершается преступление, а вы все – свидетели! – завелся Виталий. – Да она просто решила прикарманить мои деньги! Сначала корчила из себя такую святую простоту, видимо, рассчитывала, что я не соглашусь! Да и жить, видимо, привыкла за это время хорошо с моими деньгами. А тут я ее вызвал, чтобы все забрать! Вот она и передумала! – нервно прокомментировал парень на коляске.

– Окна в решетках, – внезапно заметила Муза.

– Да. У нас во всех кабинетах на первых двух этажах, – ответил ей Валерий Алексеевич. – Во избежание краж. Тут сейфы кругом, архив документов, это многих могло заинтересовать.

– Меня сейчас интересует совсем другое! Ты, московская штучка, верни мои деньги, – заистерил Виталий, а костяшки рук Алисы, сжимающей его плечо, побелели костяшками еще больше, но похоже, что он не чувствовал.

– Зачем вы приехали, если не хотите ничего подписывать? – удивился Валерий Алексеевич.