Табу Ре Ткин
Шрифт:
Утром пришел Пузиков на работу, а меня нет. Расстроился, начал расследования устраивать. А все шито-крыто вышло, мол обиделся Произвол на тебя и ушел. Он сначала искать начал, а потом записи - как и что делали. То, что я эксперимент номер 345 он помнил точно, то что записи делал - помнил, а вот куда эти записи дел не помнил, и сильно подозревал, что сделал их просто на клочке бумаги, чтобы потом, как полагается переписать в нормальную тетрадь, да забыл на столе, и добрые люди, убиравшие в его лаборатории эту бумажку похерили. Вскоре загрустил,
Я же, не подготовленный к жизни на воле, отправился к людям. Меня не поняли. Гоняли с собаками, пытались застрелить, поймать в капкан. Плохо пришлось. Решил не возвращаться. Вырыл землянку, приручил собак, капканы поснимал и сам теперь их ставлю.
– А что разумным быть - плохо?
– А ты был животным?
Сергей Сергеевич не стал отрицать, что животным он иногда бывал - действия спиртосодержащих растворов - способны на многое.
– Ну и как?
– Надо признать - если не возвращаться к прежнему состоянию, то хорошо.
– То-то и оно. Лежишь себе на солнышке, брюхо греешь. Забота одна - покушать побольше и заныкаться подальше - если слаб, а если много кушаешь и много спишь - то станешь сильным, а тогда и забот побольше, но и удовольствий так же.
– Как же Вас сделали? Генная инженерия?
– Она самая. Правда, хотели что-то полезное, наверное, что бы выращивать донорские органы, а получился я. Только мне, как бывшей обезьяне обидно, почему как на запчасти - то нас выращивать и резать можно, а как людей самим себе вырастить - так нельзя?
– Да, не справедливо.
– Посочувствовал Тихон.
– Все равно, этот Пузиков, наверное гений. Новый вид создать...
– Владимир Петрович преклонялся перед наукой.
– Может быть и гений, только создал меня самым не научным методом. Методом тыка, так сказать.
– Как это?
– Как обычно. На работу ходит, ему план. Он один опыт за другим, без всякой оглядки на науку, что получится. И ни какой ответственности. Я же - триста сорок пятая попытка.
– А Вы сразу все понимать стали?
– Нет конечно. Сначала, как ребенок тыкался. Когда первое слово сказал, Пузиков чуть не окочурился. Меня же едва, едва под нож не пустили. Очень близко по генам к человеку оказался. Уже хотели какому-то безнадежно больному, что-то у меня вырезать. А я бац и: "Михал Михалыч...". Меня сразу засекретили. По интенсивной программе обучать стали. Кормили хорошо. Кино показывали. Книжки подсовывали. Вот и стал умным, точнее грамотным.
– И давно в лесу обитаете?
– Три года в августе будет.
– А люди далеко?
– Владимир Петрович, захотел в человеческое общество.
– Близко. Если хотите, завтра отведу. Все равно место менять пора. Вы в этом месяце третьи. Кто-то слух пустил. Житья не стало. Выслеживают, словить пытаются.
Все молчали. Людям было не удобно перед гостеприимным существом. Хотя и не они творили опыты, но чувство вины за другого представителя человеческой
Плохо жить в полном одиночестве. Совершенно не возможно жить и знать, что нет в мире тебе подобного. Ни когда тебе не встретить существа близкого, способного понять твои чувства. Сидящие у костра, понимали это и молчали.
С рассветом, Йети вывел их к селению. Попрощался и ушел в лес искать пристанища, где его не будет ни кто беспокоить.
Глава 16.
Селение показалось путешественникам странным. В лесу, в живописном месте, стояли не вдалеке друг от друга несколько бревенчатых избушек. Жителей не было видно, как не было и дорог входящих или исходящих из поселения. Слегка заметная просека, уходящая в лес, мало напоминала тракт, который используют современные средства передвижения. В середине деревни высилась одинокая церковь, сделанная из одного дерева. Деревянный же купол венчал деревянный крест.
Тут дверь ближайшего дама открылась и на крыльцо вышел бородатый мужик. Щурясь на солнце, потянулся. Его умиротворенный взгляд внезапно встретился с глазами Сергея Сергеевича. Он уже широко открыл рот, что бы зевнуть, да так и замер. Видно в здешних краях люди встречались не часто. А если и приходили, то с не добрыми намерениями. Осознав нелепость своего вида, он кинулся обратно в избу, что бы появиться уже с ружьем наперевес.
– Кто такие? Что нужно?
– Стал быстро повторять запугивающие мантры, водя стволом вверх-вниз, местный житель.
– Мы добрые люди.
– Тихон верил в добро.
– Мы с миром.
– Идите своей дорогой.
– Мы бы рады, да куда идти?
– От куда пришли, туда и уходите.
– Там нет ни кого и не кормят.
– От себя отметил Андреев.
Мужик думал. Внезапно он опустил ружье.
– Ладно. Вы кто?
– Мы туристы. В ваших краях оказались случайно, отстав от поезда.
– От какого поезда. Здесь и станций поблизости нет.
– Станций может и нет, а дорога есть. Мы с поезда сошли водички попить, а он без нас и уехал.
– Что в поезде воды не было?
– Не было.
– Странно. Раньше всегда вода была. Ну это не мое дело. Идите по этой дороге - он указал на слабозаметную, среди бурной растительности, просеку - и к вечеру выйдите к людям.
– Поесть не дадите?
– Владимир Петрович был настойчив.
Селянин хотел уже ответить, но тут дверь его домика открылась и на улицу вышла совершенно голая девица. Увидев мужчин она громко закричала и скрылась обратно.
Мужик, забыв про гостей, бросился за ней.