Табу
Шрифт:
В конце концов, я неплохо зарабатываю.Мне не хотелось лишать мальчиков ощущения стабильности. А что может пошатнуть сильнее, чем режим скитальца? Даже думать не хочу, как при плохом развитии событий – разводе – мы с Сереней будем решать жилищный вопрос. Ипотека на тридцать лет, как-никак. Но я точно знаю, что не позволю сыновьям бояться за наше будущее.
Двери лифта закрылись, и только тут я поняла, что все это время ждала, что Сереня выскочит и остановит нас. И что расстроилась, что он этого не сделал. А потом разозлилась на себя, что до сих пор, как дурочка, жду чуда. Что он испугается, поймет, попрощается
Но… нет.
И самое плохое, что я ощущала очень противное и знакомое ощущение уверенности в том, что муж поступит как всегда по пьяни. А это значит – максимально эгоистично и вредно.
Под градусом в нем всегда играет гордыня. На любой ультиматум – ядерная реакция, поступки назло. Я давно это поняла, и ради сохранения своих же нервов научилась не провоцировать его в пьяном состоянии. Зато отыгрывалась на следующий день – когда Сереня просыпался уже с чувством вины и полным отсутствием памяти. И раньше даже получала удовольствие от этого раскаяния мужа. Он был такой послушный и ласковый после таких ссор. Правда, только несколько часов и исключительно в горизонтальном положении.
А теперь мне и этого не надо.
Лифт вез нас вниз, а я ощущала ломку тела. Оно словно тянуло меня наверх, молило одуматься и положить его обратно в кровать. Образумиться.
Выходить из зоны комфорта всегда мучительно тяжело. Вот уж не думала, что такой пустяк, как ночевка в другом месте, будет меня так ломать. А еще я разочаровалась в себе – на словах я была красноречива, а вот на деле решительности мне жутко не хватало. Даже мозг уговаривал меня еще раз подумать. Одна душа кричала мне уходить прочь.
Я вызвала такси уже на улице. Загрузилась с мальчишками в авто, силой заставляя себя не поднимать голову и не искать глазами окна квартиры.
– Мам, а нам долго еще ехать? – Макар начал спрашивать о времени в поездке еще ее не начав.
– Полчаса, – ответила я.
И когда мы приехали в отель, когда открыли номер и взглянули на стеклянную стену и сотню рыб за ней, вот тогда я поняла, что сделала все правильно.
Нас с мальчиками часа полтора было не оторвать от разглядывания обитателей гигантствого аквариума. Большие и маленькие, круглые и плоские, усатые и совершенно безусые – рыбки выглядели по-разному, плыли по-своему и со своей скоростью.
Я не знаю, почему от них невозможно было отвести взгляд. Никогда не понимала тех, кто заводил столь пассивных питомцев. Не видела в хвостатых ничего интересного. Однако сейчас я ловила себя на очень комфортном ощущении: я будто думала и не думала вовсе. Не скучала, не грустила, не переживала. В голове не было пустоты. Там словно невидимая хозяйка наводила порядок.
Даже Макар и Матвей не кричали, что им скучно. Сначала они обсуждали рыб, а потом молча смотрели, пока не уснули.
Наверное, нам троим нужен был этот перерыв. Эта перезагрузка.
Мне было хорошо. Как же мне было хорошо!
Я не переживала за буэ в квартире, за состояние Серени, за то, напоил ли он гостя чаем или отправил восвояси. Мне действительно стало все равно. Словно вместе с чемоданом я забрала из квартиры чувство дома. Вот здесь, в номере гостиницы, видавшем тысячи человек,
Я буду в порядке.
Мне понравилось это ощущение спокойствия. Никаких тревог, что Сереня вытворит на этот раз. Никаких срывов и ссор.
Я лежала, глядя на рыбок, и хвалила себя. Какая же я молодец, что ушла.
А так путь назад для меня был сложнее, чем путь вперед. Я не хотеле разочаровывать мальчишек, раз разбудила. Но когда я научусь не разочаровывать себя?И ругала себя: если бы мальчишек не собрала, то не смогла бы отважиться. Как дура заварила бы чай “психологу-собутыльнику” мужа.
Да, психологи сказали бы, что неверно, что неправильно мотивировать себя чужим счастьем. Но я боюсь не справиться по-другому. Потом я честно-честно научусь жить для себя, но пока я не умею. Зато умею любить своих сыновей безграничной любовью.Я порывисто встала, подошла к спящим мальчикам и обняла их. Я поняла: раз личное счастье для меня слишком маленький стимул, буду пока подгонять себя ребятами.
Мои мальчики не плакали навзрыд, не закидывали меня вопросами, почему папа не с нами. Они знали, что их отцу не интересно проводить время с сыновьями. И эта тишина со стороны Макара и Максима, это принятие действительности с умением быстрого переключения на другие интересности, меня сильно задела.
Вот только я переключаться не могла, как они. Привыкла к игнорированию со стороны Серени, но зациклилась на этом. Не могла переключиться.
Следующий день мы провели так насыщенно, что вернулись в номер, не чувствуя ног. Были на аттракционах, стреляли в тире, купили новые джемпера ребятам в торговом центре и вкусное поели в анимационном кафе. Завершили все просмотром смешного мультика и вернулись к нашим рыбкам.
Ни разу за весь день ребята не спросили об отце. Не то, чтобы он был им не нужен. Я уверена – был бы он с нами, они бы радовались еще сильнее. Но его не было. И звонки начались от него только после семнадцати часов, когда он вдоволь выспался.
“Вы у родителей? Я приеду за вами часов в девять, как соберусь. Поем сейчас, раскачаюсь”.Я злилась на него и сначала не отвечала. Тогда он начал писать сообщения:
Такое простое сообщение, но как же выбесило!
Оно говорило обо всем. О том, что Сереня думает, что мы никуда дальше родительского дома деться не можем. О том, что просто это мой очередной псих, а он надежный отец семейства – готов за ним приехать. Вот только после того, как удовлетворит себя полностью всем, никуда не спеша.
Настроение тут же было испорчено. Я не ответила ничего. Пусть едет. Маме только позвонила, рассказала про наш замечательный день с мальчишками и про то, что заедет дорогой зятек – сильно не волнуйся, мы поругались.
А сами с мальчишками остались спать еще одну ночь в компании рыбок. Без нервов, без ссор, с выключенным телефоном.
Я открыла дверь, надеясь увидеть всклоченное и обеспокоенное лицо мужа, но увидела недоумевающего пса, сидящего в луже собственный испражнений.Когда на следующий день мы вернулись домой, я была настроена на серьезный разговор и надеялась, что Сереня кое о чем подумал, пока не мог до меня дозвониться ночью.