Табу

Буланова Наталья Александровна

– А рыбалка?

– И на рыбалку. Хотите со мной, хотите сами удочки возьмете и вперед, – ответил Скала.

– Мам, ну так вот дом свободный. Написано, что дешево, – продолжил Матвей.

И как ему объяснить всю соль ситуации? Им важно, чтобы мы жили отдельно, чтобы к маме никто не приставал, и по-детски хочется развлечений.

– Мам! Мам! Мам! – задергали меня мальчишки за руки.

Настя подтянулась к хору:

– Дом? Чай? Передохнуть?

Я нервно усмехнулась от всего каламбура ситуации:

– А кандибобер есть?

Все

переглянулись и вопросительно уставились на Скалу. Даже табличка с ножками обрела короткостриженную голову и большие глаза, смотрящие на мужчину позади меня.

– Вот как раз дом, который сдается – дом кандибобера.

– Ура! – заголосили дети. – Мы пойдем смотреть кандибобера.

Я же еще ничего не решила!

Но мужчина с табличкой уже махнул детям:

– Пошли за мной смотреть!

И дети потянули меня вперед.

Скала вытянул ручку чемодана из моих рук:

– Я отнесу куда надо.

После этой ситуации, после нервных смешков, я почувствовала, что силы меня покинули. Ни моральных, ни волевых, ни физических.

Дом оказался действительно давно пустующим. Это было видно по заросшим дорожкам, по пыли на крыльце, и это меня подкупило.

– Если согласитесь, то я пришлю сюда тех, кто наведет порядок снаружи. Внутри все в чехлах, но пыльно, – обратился ко мне мужчина с табличкой.

– Не надо. Убираясь, я и у себя в голове порядок наведу. Мне это надо.

– Я Птаха, – запоздало представился он.

– Я – Нина, – ответила, подумала и спросила: – А у всех оборотней такие странные имена?

– Нет. У нашего клана особая история. У нас позывные, вместо имен.

– Вот как…

Птаха открыл дом. Пыль и свет – это первое впечатление от дома. А еще здесь пахло деревом и каким-то дачным уютом.

Скала встал рядом со мной в доме, поставил чемодан у моих ног и заглянул мне в лицо:

– Но хотя бы здесь ты можешь остаться?

Я боялась смотреть ему в глаза, поэтому разглядывала дом. И кивнула не ему, а Птахе:

– Хорошо. Беру. Заключим договор?

Мне было интересно, а как тут с юридической стороной вопроса. Не Птаха же будет в документах?

– Не вопрос, – кивнул хозяин дома.

Так мы с мальчиками и стали арендаторами дома в клане Бродячих. Я попросила вернуть каршеринг, и мы поехали в торговый центр. Нам нужно было постельное белье, все для уборки и продукты.

Скала очень хотел поехать с нами, но я не позволила. Мне нужно было побыть одной. И почему-то я совсем не удивилась, что увидела его у ворот, когда мы вернулись.

– Помогу с пакетами, – он не спрашивал, я не сопротивлялась.

– Ребят, а я вам по рогатке сделал. – Скала отдал самодельное ружье. – Только осторожно. По живому стрелять нельзя. Договорились?

Мальчишки с воплями восторга побежали пробовать стрелять по целям, и я поймала себя на ощущении полнейшего комфорта. Какой-то невероятной естественности.

Скала помог снять чехлы с мебели, разложить вещи и даже убраться. Такой большой мужчина и так ловко орудовал веником,

что я не уставала поражаться. Сережа бы уже обнылся весь, что надо купить робот-пылесос, и брыкнулся бы на диван читать отзывы и выбирать модель. Да, от него была вот такая помощь, но никогда – здесь и сейчас, когда позарез надо помахать веником, а не искать на будущее механическое средство для уборки.Я давно так себя не ощущала. Внутри ничего не сжималось от недовольства. Я расслабилась и просто решила плыть по течению, продвигаясь к свободе маленькими гребками.

– Спасибо! – я поблагодарила Скалу, когда мы вдвоем привели дом в порядок. – Я хотела все сделать сама, но не оценила силы. Не справилась бы.

– Я всегда рядом, Нин. Ты можешь на меня положиться в любой ситуации. Давай приготовлю поесть?

– Я взяла полуфабрикаты. Их только разогреть. Будешь с нами?

Скала удивленно посмотрел на меня.

Да, я сама себя не пойму. То прогоняю, то ухожу, то сама благодарю за помощь и приглашаю к столу. Но тут я чувствую себя хозяйкой. Я перевела деньги со своего счета за его аренду. Тут только мы с мальчиками, а остальные – гости. И пусть мы в так называемом клане оборотней, но и что. Мальчишки будто забыли про развод и отца и бегают на природе, стреляя по мишеням. И я могу тоже прийти морально в порядок.

За ужином ребята то и дело спрашивали у Скалы про виды оружия, которые он для них может сделать.

– Арбалет? – воодушевленно предлагали они, и я округляла глаза.

– Лук, – поправлял Скала. – Лук могу.

И мне подмигивал, словно говорил о том, чтобы я не переживала.

– А ружье?

– Копье могу.

Мальчики разочарованно надули губы. Скала продолжил:

– И деревянный мечи. На них, кстати, сначала все тренируются. Да-да.

Я удивлялась тому, как дети быстро переключались. Вот взрослым бы так!

Когда провожала Скалу до двери, про себя смеялась от его попыток остаться.

– Хочешь, я проверю сантехнику?

– Нет.

– Тебе не страшно? Я могу снаружи…

– Нет.

– А…

– Нет. Спокойной ночи, Скала.

Скала глубоко вдохнул:

– Спокойной ночи, Нин.

Мне казалось, что мы больше сказали друг другу глазами, чем словами. Только так мы могли поделиться тем, что на сердце и душе.

Я закрыла за ним дверь, и чувствовала, что он не ушел. Его не было видно, но я была уверена – он рядом. Не пошел домой.

Но мне нужно это – закрыть дверь, остаться с мальчиками одной. Взять из в свою кровать впервые за многие годы, обнять и поговорить о том, что их тревожит. Только я и они.

Но мы уснули, стоило нам только обняться. Проснулись же от крика где-то на соседнем участке:

– Твою мать! Кто сказал, что еноты – это мило? Они мне весь дом перевернули!

– Мам, что такое? – сонно спросил Матвей.

Я же ржала в подушку.

– Мам? – Макар тоже проснулся и привстал на локте.

– Там в доме енота переполох, – сквозь смех поделилась я.