Табу
Шрифт:
Тем временем Матвей продолжал разговор с отцом. Я услышала:
– Мент? Преступник в форме?
Сын вопросительно посмотрел на Скалу, потом протянул:
– Не похож. Пап, но он лазает по стенам дома. Представляешь?
Я вздрогнула.
– Что? Нет. Я не смотрел фильм про супергероев, у меня тут настоящий! Что? Мама? Да, рядом. На… – Матвей протянул мне свой мобильник, опустив голову.
Я взяла сотовый и поднесла к уху:
– Да?
– Так, значит? Решила поскакать на другом мужике, да еще детей к нему притащила? – Сережа орал на
Мне пришлось держать подальше телефон от уха, чтобы не оглохнуть. Я посмотрела на мальчишек, у которых уши стали в два раза больше, и отошла в соседнюю комнату – гостевую спальню.
– Этот лысый хрен? Психолог? Так вот какого мозгоправа ты хотела, чтобы я привел в семью? Давно это у вас? Не зря он подошел ко мне в баре. И ты его еще в наш дом тащила! Так и знал!
Сережа словно сошел с ума. Я положила телефон на кровать и отошла, но все равно слышала каждое слово.
– А я-то весь мозг себе сломал, как тебе угодить, а тебе это и не надо! Вот только не получилось у тебя все на меня свалить, Нин. Я не дурак – могу два и два сложить. Вот уж не ожидал от тебя. Никогда не думал, что ты такая сука.
Я отошла на два шага назад, не веря своим ушам. Человек, с которым я прожила столько лет, который знал по моему дыханию, сплю я или нет, от которого у меня двое детей, говорит такие страшные вещи.
И мне совершенно не хочется его в этом переубеждать. Наоборот, почему-то хочется использовать это для того, чтобы получить развод. Так Сережа быстрее отстанет, иначе не даст мне проходу. Измотает душу извинениями и просьбами начать все с начала.
Я перед ним чиста, но знать ему это не обязательно.
– Что молчишь?
– Сереж, начинай подбирать себе жилье. Нашу квартиру мы будем продавать и делить остаток, после выплаты банку. Как и машину после ремонта. Я сегодня подам через госуслуги на развод. С детьми будут разводить через суд. Я не буду препятствовать твоему общению с мальчишками.
– Что? Шибанулась совсем? С детьми приезжай домой сейчас же. Поговорим.
Меня словно за грудки взяли.
– Нет, Сереж, – как можно тверже ответила я. – Все кончено.
И повесила трубку, не желая больше слышать ни слова.
Фух, это было очень тяжело. Очень больно слышать такие слова от Сережи, но я уже не поверну назад.
Телефон Матвея зазвонил снова. Я на секунду засомневалась, отдать ли сыну трубку, ведь обещала не препятствовать, но поняла, что сейчас Сережа ничего хорошего сыну не скажет, а только травмирует его. А сохранить психику детей здоровой для меня сейчас главное.
Я выключила телефон, вышла и врезалась в Скалу.
– Все хорошо? – спросил он, заглядывая мне в глаза.
Я не собиралась плакать. У меня до этого ни одной слезинки не пролилось. Однако, после этого вопроса вдруг безобразно разревелась прямо при мужчине-оборотне.
– Ну-ну, все пройдет. Все будет хорошо, – он осторожно прижал мою голову к своей груди и погладил по голове.
Когда я плакала при Серене, он уходил в другую комнату и засыпал. Он отучил меня плакать
Это заставило меня реветь еще сильнее.
Мальчишки выглянули из-за угла и неодобрительно посмотрели на нас двоих. Я тут же отодвинулась от Скалы, шмыгнула носом, вытерла слезы и ушла в туалет.
Надо было что-то решить. Поговорить с мальчишками, при этом так, чтобы они не чувствовали, будто их мир рушится. Объяснить так, чтобы поняли, и не считали ни меня, ни отца, врагом.
Конечно, в их картине мира только папа имеет право обнимать маму, и никто больше.У меня перед глазами стояли взгляды мальчишек, когда они увидели, как Скала утешает меня. Им не понравилось даже это. А что дальше будет?
Они оба достигли возраста, когда сами могут решить в порядке судебного слушания, с кем жить.Я сейчас не имею право подвергать их еще большему стрессу, отвечая на чувства Скалы. Если между нами действительно что-то начнется, то Сережа легко настроит детей против меня. Скажет, что они мне мешают, что я люблю теперь другого, что я бросила отца и брошу их. Перед глазами уже развернулись страшные картины. А я не смогу жить без моих мальчишек.
Нет, никому не позволю их отобрать. Сначала пройду все разборки с мужем, а потом уже подумаю о себе.
Я привела себя в порядок с помощью холодной воды, вытерлась полотенцем, несколько раз глубоко вдохнула-выдохнула и вышла.
– Ребята, ну что, нам пора? Немного попутешествовали здесь, теперь дальше.
Матвей с Макаром переглянулись, Скала посерел.
– Это все потому, что я – оборотень?
– Оборотень? Да я и думать забыла про это. Ну, превращаешься ты в зверя. Продолжай на здоровье. Нам ты сделал только хорошее, за что тебе большое спасибо. И за рыбалку, и за пейнтбол, и за гостеприимство. Но нам с мальчиками нужно уехать.
Скала выглядел потрясенным моими словами:
– Тебя не пугает мой зверь?
– Меня намного больше пугает, в какого зверя может превратиться Сереня после развода, – тихо сказала я, проходя мимо, и обратилась к сыновьям: – Ребята, пакуем чемодан.
– А дом сов? – воскликнул Макар.
– А дом енотов? – возмутился Матвей.
– А дом кандибобера? – пробормотал Скала.
Скала***
Я смотрел, как Нина убирает одежду в чемодан и тихо просил:
– Останься.
– Не могу.
– Но ты же приехала сюда. Значит, хотела этого.
– Импульсивно получилось. Я не подумала головой, что ребятам будет только хуже.
– Я сделаю так, что им будет хорошо.
– В качестве кого я здесь останусь?
– В каком пожелаешь. Просто останься. Не уезжай.
– Нет. Спасибо за все, но мне и мальчикам нужно пережить развод. Я не хочу, чтобы они думали, что мама влюбилась и бросила папу из-за этого.
У меня будто вакуум в легких образовался.